— Так ты уже все сказал, что мог, — заявила она, а я почувствовала, что кто-то садится на край кровати, отодвигая в сторону мои ноги.
Задумалась над причиной острого желания взбрыкнуть ногой и вообще, хоть как-то испортить говорившей ее благодушное настроение. Как-то я не замечала за собой такого прежде. А потом вспомнила про лазурное покрывало, про «совет вам да любовь» и про странное желание родственников Эро нас поженить. Распахнула глаза и сразу наткнулась взглядом на Павлика. Он сидел в кресле, придвинутом вплотную к моей кровати, и делал вид, что читает «Гражданский эльфийский кодекс». Не поднимая глаз от пожелтевших страниц, он произнес:
— Не хочу тебя видеть. И разговаривать не хочу. Уходи.
— Пусть останется, — прохрипела я, закашлялась и попыталась сесть.
Бабуля радостно пискнула, а Павлик, отбросив книгу в сторону, склонился надо мной.
— Пусть она останется, — повторила я, вытирая рот рукой. — Я сейчас встану и перегрызу ей горло. Жрать хочется просто нестерпимо.
Женщина неверяще улыбнулась и ласково похлопала меня по ноге сквозь одеяло. Это она напрасно. Лягнула я совершенно рефлекторно. То есть, сначала лягнула, а когда старушка, едва не упав, вскочила с кровати, искренне пожалела, что не вложила в удар немного больше силы.
— Нехорошо так с пожилыми дамами, тем более со своими родственниками, — погрозила мне пальцем, а я зарычала в бессильной злобе. Испугался, по-моему, даже Павлик, а бессовестная дама обиженно поджала губы, тряхнула светло-русыми буклями, щедро раскрашенными седыми мазками и, наконец, вышла из спальни.
— Это был последний раз, когда я находилась в комнате с твоей родней, — сообщила я своему собрату по несчастью. — А теперь скажи, что мне приснилось, будто пьяный и неопрятный эльф, возомнивший себя жрецом, объявил нас мужем и женой на радость твоей маме и бабушке, чтоб им пусто было!
Павлик медленно поднял с пола увесистый томик, положил его на кресло, в котором сидел до того, как я очнулась, затем заглянул мне в глаза, словно выискивал там какие-то неведомые мне следы непонятно чего, а потом признался:
— Фактически, я не могу этого сказать…
— Пауль Эро!!!
— Фактически, поженил, — он раздраженно тряхнул головой и почесал левую бровь, продемонстрировав мне свой благородный профиль, — но, в принципе, это совершенно ничего не значит.
Фразу о том, что это ничего не значит, я благополучно пропустила, засопев возмущенно и попытавшись встать с кровати.
— Соня, — у Павлика хватило наглости вздохнуть устало, прежде чем уложить меня обратно на подушки.