«Когда произношу слова: Твоя от Твоих, — пишет он, — то представляю торжественность и величие данной минуты, когда архиерей или священник, стоя лицом к лицу с вечною, совершенною, неизменною правдою Отца Небесного, карающего грех, — приносит от лица всех и за всех единую безмерную, всеправедную, умилостивительную Жертву Христа Сына Божия, единую могущую преклонить на милость Бога Отца, искупить весь мир от праведного проклятия и исходатайствовать всем верующим прощение грехов и благословение, а усопшим в вере и надежде воскресения и жизни вечной — оставление согрешений и покой со святыми, — Жертву, которою оправдались все святые, Богу угодившие от века, и в благодарение за коих она также приносится»57.
Вот он держит в руках святой дискос и, касаясь губами его краев, молится.
Ощущается веяние Духа Святого, чувствуется, что отец Иоанн слышит приближение благодати и ждет ее и зовет.
Это третий самый великий момент Литургии отца Иоанна, здесь торжество и победа. Отец Иоанн мысленно видит Господа на Голгофе, но в славе Воскресшего Победителя. Он умирает за нас, за наше воскресение, и оружие проходит в душу; зарождает скорбь за грехи человечества, которые возвели на Крест Господа, и радость о Жертве Его. Пастырь в эти минуты сам восходил на Голгофу за Господом, и скорбь переходит в радость Воскресения. Борьба слез и радостного восторга, постепенная победа торжественной радости над скорбью — это есть то самое великое и страшное, что делает службу отца Иоанна необычайной. Отец Иоанн начинает молитву пресуществления: «Господи, Иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолам Твоим низпославый, Того, Благий, не отыми от нас».
В первый раз он произносит эти слова торжественно и победно, но более или менее спокойно.
Второй раз голос приподнимается, дрожит. В нем усиливается оттенок радости. Мы слышим, что он уже знает все, уверен в том, что сейчас совершится чудо, слышит приближающийся Свет невечерний и с радостью всматривается вперед, готовый сказать: «Осанна, грядет Господь, встречайте».
Третий раз читает отец Иоанн: «Господи, Иже Пресвятаго Твоего Духа...» Его глаза, широко открытые, видят, кажется, Самого Господа, идущего заклатися и датися в снедь верным58. Он чувствует присутствие Христа всем существом. «Здесь Он, здесь», — кажется, шепчут его губы. И это «здесь» ясно читается в его глазах.
Всех присутствующих охватывает благоговейный трепет.
Взгляните кругом — священники сослужащие бледные, взволнованные: они были свидетелями чуда...
Вот приобщается отец Иоанн Тела и Крови Христовых. Лицо его изменилось. Нет более на нем и следа той утомленности и какой-то скорби или грусти, какие можно видеть, когда он только что входил сегодня утром в храм. Необыкновенная духовная радость, необыкновенный мир и небесный покой, необыкновенная сила и мощь отображались теперь в каждой черте его лица. Его лицо как бы светилось, как бы издавало сияние. Отец Иоанн готов снова трудиться без всякой устали с утра до самой поздней ночи, он запасся теперь силами на все предстоящие ему дневные труды и заботы. Лица, близкие к нему, говорили, что такая перемена бывает с ним каждый раз, когда он приступает к Святым Тайнам. Он сам говорил, что только в Святых Тайнах почерпает он силы для несения труда, который, несомненно, превышает всякие человеческие силы. И этим же ежедневным Причастием он объяснял любовь к нему народа.