Точно поленом ударили. Перед глазами все поплыло, не успела толком ничего понять, как парень у нее за спиной оказался, а к шее лезвие ножа приставлено.
— Помоги, милая. Без тебя разобраться сложно. Ну-ка объясни…
Словно пелена с глаз спала. Молодая бабенка была полностью в одежде, это первое. А второе, жирновата однако, такая если навалится сверху, весом задавит.
— …почему, сколько блукаю по лабиринту, никого толком из вашей братии, почти не встретил?
После пинка, пошел нормальный разговор. Куда деться? Руки у него, как тиски.
— Ты наверное не со стороны города под землю спускался?
— Нет.
— Нормальный человек той дорогой не пойдет. Если шею не сломаешь, то ноги уж точно искалечишь. С этой стороны лишь дядю Борю в охрану поставили.
— Какого Борю?
— Посох его у тебя.
— Ах, этого чудилу?
— Где он сам?
— Отправился в страну вечной охоты.
— Это где?
— Будешь себя плохо вести, укажу направление. Значит, из города сюда не пробраться?
— Даже пытаться не стоит, и косточек не найдут. Скоро празднество намечено…
— Где дети, знаешь?
— Ну, знаю и, что?
— Далеко до места?
— Близко.
— Проводишь?
— Спятил? Я себе не враг. У самого узилища, человек двадцать наших ошивается, а справиться, как со мной, у тебя не получится. Так еще и у жертвенника не меньше народа будет. А, как выходить собрался? На дальних подступах, тоже охраны до черта! Среди наших, дураков отродясь не было.
— На колени встала. Быстро! Руки о стену обопри, ладонями к себе. Замри!
Все-таки не зря дедову писанину штудировал. Из рюкзака извлек ремешок, очень похожий на строгий ошейник для собаки, только вместо шипов, металлические буквицы из рун по всему полотну кожи. Обвил ним шею молодухи, застегнул «язычок».
— Ой!
Злобное шипение, сменилось безвольным молчанием.
— Порядок. Можешь встать. Ведешь по кратчайшему расстоянию, при любой опасности в пути следования, приседаешь, замираешь и прикидываешься ветошью. Моргни глазами, если уяснила.
…Провела-таки. Затаившись, наблюдал. Никак не мог на что-то решиться. Как не посмотри, права ведьма, будь он хоть самым сильным магом, с таким количеством «дьяволиц» и колдунов, ему точно ничего хорошего не светило. Порвут, как Тузик грелку, проглотят и не подавятся.
Из, казалось бы только что спокойной, размеренной суеты в огромном зале, до ушей донеслись визги, выкрики и проклятья. Из всей словесной белиберды, Михаил вычленил призыв кого-то, кто имел право управлять, распоряжаться и посылать на убой кого пожелает. В центре зала стоял силуэт в капюшоне, который тяжело было разглядеть издалека.
— Проклятье! Чего панику развели? Нос, Горбатый, Мегера! Забирайте своих подопечных, тащите их по центральному коридору к главным воротам! Селезень, Востуха! Ваш левый коридор. Бегом! Башка! Остаешься здесь! Остальные, правым коридором за мной идут. Все, пошли! Торопитесь, враги у порога!