Дед остановился, подождал идущих за ним. Каретников заметил, что они стоят на широком деревянном помосте. Луч фонаря показал, насколько иллюзорна его крепость. Во многих местах, доска ощутимо подгнила, может быть стала трухлявой. Дед перевел дух, нелегко ему.
— Здесь время идет по-иному. Неопытному человеку очень легко потерять направление и сбиться с пути. А вообще, тут так же, как и на поверхности. Главное не паниковать.
— Ага, и воздух чистый, будто в лес попали.
— А, что? Я и в лесу не раз «работал». Чтобы научиться ориентироваться в незнакомом лесу, нужно заблудиться в нем, позволить Лешему себя поводить, а потом вывести на нужную тропинку. Тут, не иначе.
— Дедуля, а тебе не показалось странным, что у штольни не было ни следочка?
— Ты имеешь ввиду, что похитители должны были наследить?
— Да.
— Все просто, Мишаня. У них вход в подземелье совсем в другом месте, а нас душа ребенка, посредством камня именно по кратчайшему расстоянию ведет.
— Тогда ладно. Ну, ты что собака? Почуял чего? Смотри, дед! В ту сторону ощерился.
Показал направление лучом фонаря. Прислушались, кроме капели с потолка, посторонних «звуков» не наблюдалось. Михаил повел фонарем, световым лучом прорезая уходящую вдаль «тропу». Туннель зиял загадочной чернотой. В высоту он был не менее двух метров.
— Дед, заметил? Штольня, узкая здесь, дальше расширяется.
— Пора двигать.
Дальше двигаться стало сложней. Спуск представлял собой длинную вертикальную шахту. Ко дну ведет деревянная лестница, находящаяся в плачевном состоянии — одна часть ступеней сгнила и отвалилась, другая затянута чем-то склизким, наподобие льда. Первая лестница, пожалуй, самая опасная — по сути, это прутья, к которым проржавевшей проволокой примотаны перекладины. Кажется, она вот-вот развалится, и, чтобы спуститься, приходится периодически висеть на руках. А с собакой спускаться, так и вообще, труба дело. Ф-фух! Вот и дно видно стало…
— А-а-а-а!
Внезапный крик деда, заставил мертвой хавткой уцепиться в деревянную перекладину, причем сделать два дела на полнейшем автомате — не выпустить из руки фонарь и поводок повисшей на нем собаки.
— Ш-шурух-х!
Лестничное сооружение, а конкретнее, последний перед нижним тоннелем пролет, под тяжестью старика сорвался вниз.
Скулил пес. Каретникову показалось, что весит животное все полста килограммов, если не больше. Ох! Телок, японский городовой! Позвал:
— Ты как там, дед? Живой?
Молчание. Изгольнулся, смог посветить фонарем в место падения. Куча древесных ошметок и висящий над ними овчар. Метра два-три до низу. Попустил поводок, а потом и сбросил его. Как уж там приземлилась собака, неизвестно, вроде не скулит от полученной травмы, но Каретникову стало ощутимо полегче.