Не придя ни к какому выводу я, не привлекая к себе внимания и дав отмашку Конвою отстать, вышел из Зимнего дворца лишь в сопровождении держащейся на расстоянии охраны в штатском и направился на Дворцовый мост. И вот теперь я стоял на смотровой площадке посреди каменного творения инженерной мысли и просто дышал воздухом. Хотя бы десять минут тишины, покоя и простого созерцания. Хотя бы десять минут без аудиенций и совещаний, без генералов и министров, без просителей и жалобщиков, без всех тех, кому что-то нужно от моей скромной императорской персоны. И без мятежников, бунтовщиков и прочих редисок.
Как я устал в этом времени. Как же я устал от этого времени. Тяжела Шапка Мономаха, но корона Российской Империи еще тяжелее.
Каким простым делом казалось все в начале — долети в Могилев из Гатчины и не выпусти Николая в тот злосчастный рейс в Царское Село, мол, пусть сидит в Ставке и наводит порядок в своей стране. В итоге, это "простое дело" обернулось необходимостью водружать корону на свою бедную голову и заниматься "этим простым делом" самому.
А уж, каким умным я себе казался, рассуждая об ошибках прадеда, в своем, теперь уже таком далеком, 2016 году! Вот теперь стою на этом самом мосту и смотрю в мрак петроградской ночи, безуспешно пытаясь придумать хоть какой-то выход из сложившейся ситуации.
* * *
ПЕТРОГРАД. ТАВРИЧЕСКИЙ ДВОРЕЦ. 5 марта (18 марта) 1917 года. Около полуночи.
В эту ночь Зимний дворец не был единственным зданием в Петрограде, где в этот поздний час светились окна. Горели огни в Главном Штабе, в Адмиралтействе, в Министерстве внутренних дел и в некоторых других зданиях государственного значения. Не дремали и в некоторых залах Таврического дворца. Во многих других местах подобная бессонница объяснялась приведением в порядок бумаг после учиненного в этих залах разгрома во времена февральских событий или же происходил прием дел руководителями, назначенными новым царем. Однако, такая причина ночного бдения была отнюдь не везде в столице. И не только в ней.
Тяжелая атмосфера напряженного ожидания царила в Таврическом дворце. Точнее не во всем дворце, где в гулкой тишине коридоров не видно было ни души, а в том его зале, где вновь собрались на свое заседание, уцелевшие в смутные дни февральского мятежа, бывшие члены бывшего Временного Комитета Государственной Думы. И собрались они отнюдь не предаться воспоминаниям о произошедшем неделю назад. Нет, их интересовала сегодняшняя ночь, а точнее события, которые должны вот-вот произойти всего в нескольких верстах отсюда.