На уме у меня было вот что: полностью погрузиться в какое-то дело, чтобы время шло быстрее и мы с Энн поскорее снова были вместе.
Альберт рассмеялся.
– Дай себе небольшую отсрочку, – сказал он. – Ты только что прибыл. Сначала предстоит усвоить основные правила.
Он улыбнулся и похлопал меня по плечу.
– Я рад, что ты хочешь работать. Слишком многие прибывают сюда с желанием расслабиться. Поскольку потребностей здесь нет, это легко достижимо. Правда, такое существование скоро становится однообразным. Человек может даже заскучать.
Он объяснил, что здесь есть все виды работ с некоторыми очевидными исключениями. Не было отделения здравоохранения или санитарии, пожарных частей и полицейских участков, как не было и пищевой, и швейной промышленности, систем транспортировки, врачей, адвокатов, риелторов.
– Меньше всех, – добавил он с улыбкой, – нужны здесь гробовщики.
– А что стало с людьми, работавшими в этих областях?
– Они работают где-то еще. – Его улыбка угасла. – Или некоторые из них продолжают делать то же, что и раньше. Не здесь, разумеется.
Снова это леденящее чувство: намек на «другое место». Я не хотел об этом знать. Еще раз я осознал собственное желание переменить тему разговора – правда, совершенно не сознавая, почему мне этого хотелось.
– Ты сказал, что объяснишь про третью сферу, – напомнил я.
– Хорошо. – Он кивнул. – Имей в виду, я не специалист, но…
Он объяснил, что Земля окружена концентрическими сферами существования, отличающимися по глубине и плотности, причем Страна вечного лета третья по счету. Я спросил, сколько их всего, и он ответил, что не уверен, но слышал, будто их семь, – и самая нижняя, рудиментарная, фактически является земной.
– Так я был именно там? – спросил я. Он кивнул, а я продолжал: – Пока не отправился наверх.
– При описании этих сфер неправильно употреблять слова «вверх» и «вниз», – заметил Альберт. – Все не так просто. Наш мир удален от Земли лишь на расстояние вибрации. В действительности все существования совпадают.
– Значит, Энн и вправду близко, – высказал я предположение.
– В каком-то смысле, – ответил он. – И все же разве она осознает, что ее окружают телевизионные волны?
– Да, если включит телеприемник.
– Но сама она не приемник, – сказал он.
Я собирался спросить его, можем ли мы помочь ей найти приемник, когда вспомнил случай с Перри. Я решил, что ответа на этот вопрос нет. Я не мог снова подвергать ее такому испытанию.
Я оглядел цветущий луг, по которому мы шли. Он напомнил мне о луге, увиденном мною в Англии в 1957‑м; помнишь, я тогда работал над сценарием. Я проводил выходные в загородном доме режиссера и воскресным утром, очень рано, выглянул из окна моей комнаты на прелестный луг. И вот я вспомнил его насыщенную зеленую тишину – и это вызвало в памяти все очаровательные места, виденные мною в жизни, чудесные мгновения, которые я испытал. «Было ли это еще одной причиной, почему я так упорно боролся со смертью?» – думал я.