В своей комнате Михо снял накидку, повесил на спинку стула и, помолившись на всякий случай создателю, наложил на нее заклинание малого очищения. Аж дыхание затаил от волнения. Вдруг переборщит. Щеголяй потом с дырами на одёжке или и вовсе новую заказывай.
Но нет, обошлось. Пятно исчезло, а дыры не появились.
Он бережно повесил накидку в платяной шкаф. Рядом — рубаху. Новенькие туфли задвинул под кровать. Штаны, немного подумав, тоже снял и, запихнув на полку, поменял на другие, похуже. Такие, чтоб не жалко было выбросить, если что вдруг.
Не так часто бывало это «вдруг», но бывало. В прошлом году, например, Михо совсем чуток перестарался, напитывая энергией изучаемое заклинание, и, в результате, прожег штаны себе и мантию учителю. Мэтр тогда, наверное, с месяц обзывал его безмозглым и косоруким неумехой.
Сегодня практических занятий, вроде, не намечалось. Но, все же, мало ли что...
Затем, надев на себя короткую, всего до середины бедра, ученическую мантию, юноша подхватил со стола нужную книгу и, сунув ноги в кожаные шлепанцы, вышел из комнаты.
В коридоре он остановился, прислушался к своим ощущениям, а точнее — к урчанию в животе, и решив, что завтрак был уже давно, а обед будет еще не скоро, заглянул на кухню. Стащил со стола у так удачно отвернувшейся старухи большую морковку и, радостно вгрызаясь в нее, пошлепал вниз по лестнице навстречу новым знаниям.
Однако, отворив тяжелую дверь в класс и войдя в него, обнаружил, что сами знания, похоже, пока еще не готовы с ним встретиться. Комната была пуста. Не в смысле, что, вот, абсолютно пуста. А в смысле, что учителя в ней не было.
И еще не было порядка.
В принципе, порядок, как уже давно понял Михо, и так был штукой совершенно несовместимой с деятельностью мэтра. Взять что-либо в одном месте, а потом оставить вообще непонятно в каком — это было для мэтра Бошара обычным делом. А потому хаос и неразбериха, постоянно создаваемые учителем, лишь титаническими стараниями ученика, слегка отступали и ненадолго сменялись хоть какой-то видимостью порядка.
Но сегодня почтенный мэтр превзошел сам себя. Царивший в классе бардак был по истине эпическим. Вещи сметены со столов и полок, словно каким-то безумцем, и раскиданы по всему полу. В одном из углов валялись осколки разбитых склянок. А вытекшие из них и смешавшиеся жидкости источали невероятное зловоние.
Сбегав наверх, юноша принес со двора ведро песка. Сыпанул чуток с краю. Немного подождал. Вроде, никаких бурных реакций, слава Создателю. А то, кто его знает, что там и с чем смешалось, вдруг полыхнёт. Засыпал песком всю лужу и, зажав пальцами нос, смёл все получившееся безобразие в ведро. Вынес на улицу.