Лифт зазвенел, когда я уже собиралась ложиться.
Коул?
Вот еще. Я даже рассердилась на себя из-за всколыхнувшейся вдруг надежды. Мы не были на той ранней стадии отношений, когда все – радость и трепет, и от всего захватывает дух. У нас все было по-другому.
Торопливо пройдя через комнату, я нажала кнопку голосовой связи.
– Кто там?
Я уже знала ответ, поэтому не стала проверять камеру. Говорила себе, что это, наверно, Сиа. Она что-то забыла. Или ей захотелось убедиться, что у меня все в порядке. А может, пришла извиниться за то, что подвела меня. Я говорила себе все это, но тело знало лучше, и бабочки в животе трепыхались так, будто предвещали надвигающуюся бурю.
– Я.
Коул. И внутри меня все стало на место. Интуиция как будто смеялась надо мной – я же тебе говорила. Тело знало, что это он, еще до того как я поднялась с дивана, и теперь, после подтверждения, мои нервы успокоились.
– Можно подняться?
Я услышала усталость в его голосе и, уже нажимая кнопку, знала – что-то случилось. Мое отражение в висевшем в коридоре зеркале выглядело нелепо. Я еще пыталась привести в порядок волосы, когда лифт пришел в движение. Но только он спускался вниз, а не поднимался вверх.
Потом дверь открылась, и при виде Коула все мои вопросы испарились.
Мешки под глазами. Темные пятна на лице, как будто он утерся рукой, оставив на щеках полоски грязи. Черная фуфайка напоминала ту, в которой я видела его на беговой дорожке. И спортивные штаны вместо брюк. Одежда облегала Коула во всех нужных местах, подчеркивая худобу, но я не могла отвести взгляд от его глаз, в которых застыло страдальческое выражение.
– Что случилось?
Он покачал головой, переступил порог и вместо ответа просто притянул меня к себе и уткнулся лбом в ложбинку межу шеей и плечом. Какое-то время я стояла, поддерживая его. Дверь лифта закрылась. Я ждала, не зная, что сказать, но понимала – это объятие нужно ему, и я нужна ему по-настоящему, как только бывает нужен друг.
От него пахло дымом и немного потом, как будто он бегал до того, как прийти сюда. Запахи эти не перебивали другие, основные, они просто прицепились к нему и висели приятным дополнением.
Немного погодя я отступила. Он посмотрел на меня из-под тяжелых век.
– Что случилось? – Я коснулась пальцами его щеки. – Что с тобой?
Коул покачал головой:
– Не могу сказать.
– Ну вот. Снова то же самое.
– Конечно.
Он бросил на меня взгляд, но ничего не сказал.
Я повернулась к кухне.
– Хочешь выпить?
– Господи, да.
Усталость сквозила в каждом его слове, и у меня душа болела за него.
– Текила? Ром? Или что-нибудь покрепче?