Скорее всего, имели место причины вполне земные и практические. Во-первых, в то время в Каталонии произошла вспышка чумы. В связи с этим власти Барселоны запретили чужеземцам въезд в город. А Иньиго планировал плыть на барселонском корабле. Была и другая причина, едва ли не более значимая. В то время паломники не могли отправиться в Святую землю без благословения папы, которое давалось на Пасху. А Пасха в 1522 году приходилась на 20 апреля. Вспомним: 25 марта Иньиго еще только спускался с горы Монсеррат, состояние его ног оставляло желать лучшего, а с мулицей он распрощался. От монастыря до Барселоны около 40 километров. Конечно, марафонец преодолел бы их за несколько часов. Но калека с переломанной, постоянно опухающей ногой, которому вообще бы не стоило заниматься пешими прогулками! Допустим, он добрался бы до Барселоны в последних числах марта, а вернее — в начале апреля, и даже проник бы в барселонский порт, минуя карантинную стражу (позднее ему неоднократно удавались подобные поступки). Но ведь регулярных рейсов в то время не существовало, как и заранее купленных билетов. Для того чтобы попасть на корабль, требовалось договориться с капитаном. Даже если Иньиго сопутствовала бы сказочная удача и он бы отплыл в день прибытия в Барселону, совершенно непонятно, когда корабль причалил бы к итальянским берегам. К тому же Рим не стоит на побережье, до него еще идти и идти все на тех же больных ногах. Даже при грубых подсчетах становится понятно: уложиться в сроки было невозможно. Возвращаться домой и вести прежнюю жизнь он после совершенных в монастыре обрядов уже не мог. А скитаться по дорогам ему не позволяли физическое состояние и опасение встретить знакомых.
Эта боязнь может показаться странной и нелогичной. Иньиго давно вступил в возраст совершеннолетия и не делал ничего противоправного. От чего же он хотел скрыться? Наверное, от злых языков и досужего любопытства. Вряд ли его смирения хватило бы на то, чтобы постоянно выслушивать: посмотрите, кто это там ковыляет в рубище, уж не брат ли сеньора Лойольского замка?
Получается, он сам еще не уверился до конца в правильности сделанного выбора? Или здесь просматривается то самое «иезуитство» в смысле двуличия и лицемерия?
Судя по всему, Иньиго вовсе не думал казаться лучше и выше в глазах других людей. Наоборот, он не видел в себе достаточной стойкости, поэтому и боялся ненароком встретить кого-нибудь, кто мог бы начать жалеть его. А самой главной проблемой оставался Мартин с его культом приличия. Он ведь мог на правах старшего брата пытаться давить на Иньиго и даже вернуть его домой силой. Нечто подобное Мартин намеревался проделать в 1535 году, когда Лойола, уже имевший к тому времени некоторую известность и кружок единомышленников, приехал в родные места.