Но его собственная харизма, помноженная на баскский характер, оказалась сильнее всех тех, кто мог бы стать его учителем. Позднее в правилах своего ордена он будет особенно подчеркивать необходимость духовного руководства для проходящих «Духовные упражнения». Но сейчас, в Манресе, главное он постигал не из людских уст, а в каменистом гроте горы, спускающейся к реке Карденер.
Итак, доведенный до нервного истощения голодом, бессонницей и непрерывными молитвами, Иньиго начал слышать голоса духов. Это не было для него новостью — Пресвятая Дева с младенцем Иисусом уже являлись ему во время исцеления от ран. Поэтому к духам Лойола отнесся как к подтверждению правильности выбранного пути. Подобно наркоману, он «подсел» на общение с потусторонним миром и разрушал свое здоровье, пытаясь продлить желанные «контакты».
Так же как у наркомана, яркая радость первых дней «расширенного сознания» быстро сменилась у него мрачной ломкой сомнений. Сравнение вовсе не фигуральное. Резкие перепады настроения, тоска, суицидальные мысли четко фиксировались им самим. Вот цитата из «Рассказа паломника»: «Покуда его обуревали такие мысли, на него многократно, со страшной силой, находило искушение выброситься из широкого отверстия, которое было в этой его комнате».
Какие же мысли мучили Лойолу?
Во-первых, о собственном несовершенстве. Он извел этой темой всех окружающих священнослужителей. Еще в Монсеррате он потратил целых три дня, тщательно выписывая все свои грехи. Теперь, в полубредовом состоянии ему начало казаться: какое-то важное прегрешение упущено. А вдруг именно оно, самое тяжкое, и помешает ему достичь святости? Он начал исповедоваться каждый день, но никак не мог удостовериться, что вспомнил обо всех грехах. Невроз прогрессировал. Бедный будущий святой запутывался все больше. При этом здравый смысл, как ни странно, его не покинул. Ему пришла в голову вполне логичная мысль: будет хорошо, если духовник запретит ему приходить на исповедь с одними и теми же грехами. Он стал прикидывать, как бы ненавязчиво намекнуть священнику о своей необычной и деликатной проблеме. С трудом подобрал подходящие слова, но вдруг ясно понял: средство не подействует, если попросить о нем. Духовник должен понять сам.
Патер догадался. Скорее всего, его просто утомило ежедневное упоминание прихожанином одних и тех же своих грехов. Исповедник запретил Лойоле возвращаться к запутанному и грешному прошлому, если только оно не связано с настоящим. Иньиго вышел из церкви просветленным, будто исцелившись от тяжелой болезни. С радостью возвращения он посмотрел на спокойные тихие улочки Манресы и вздрогнул. Новая, весьма неприятная мысль пришла ему в голову. Все его прошлые грехи связаны с настоящим, ведь он постоянно думает о них. А перестать думать он не мог. Не по причине недостатка силы воли, а из соображений глубокого покаяния, которым он занимался весьма осознанно.