Кажется, я вздрогнула или тихо ахнула, потому что на миг руки магистра остановились. Но почти сразу задвигались снова, умело освобождая меня от шнуровки. Я стояла, чувствуя, как щёки пылают от жара. Раздевает меня… как куклу. Хотя нет. Куклу не целуют вот так, в спину, медленно и нежно, обжигая каждый кусочек открывающейся кожи. Я даже не знала, что это может быть так – слишком чувственно, слишком волнующе.
Наконец платье упало к моим ногам. Стало прохладно, высыпали мурашки, я хотела было обнять себя за плечи, но горячие ладони магистра ласково накрыли мои руки и заставили уронить по швам. Ещё мгновение, и местная полотняная кофточка, выполнявшая здесь роль лифчика, оказалась на полу рядом с платьем.
Я судорожно втянула в себя воздух, когда пальцы магистра коснулись моей груди. Соски уже давно были напряжены, не знаю, от прохлады или чего-то другого, и торчали маленькими тугими пуговками. Крупные пальцы магистра, словно порхая, дотронулись до правого и левого одновременно, и меня прострелило оглушающим томительным разрядом. Магистр продолжал гладить мои соски, и это томительное ноющее ощущение всё нарастало. Внизу живота словно скрутилось огненное кольцо и бешено сокращалось при каждом прикосновении, посылая спазмы по всему телу. Я дышала быстро, прерывисто, откинувшись на магистра и забыв о смущении, хотя я была почти полностью обнажена, а он – полностью одет.
Его жаркое дыхание, безостановочные движения пальцев, прикосновения губ к шее сводили меня с ума. В следующую секунду магистр рывком повернул меня к себе. Я мельком увидела его потемневшие глаза, приоткрывшиеся губы, и магистр накрыл мой рот поцелуем. Поцеловал жадно, напористо, одной рукой удерживая меня за затылок, как будто хотел помешать мне вырваться, другой – вжимая в себя мою талию. Животом я ощущала нечто твёрдое и горячее и боялась думать об этом. Впрочем, думать вообще не очень получалось.
Магистр на миг оторвался от меня, внимательно посмотрел в глаза. Не знаю, что он там увидел, но на губах появилась довольная улыбка. Раз – и меня подняли на руки. Я пискнула, теряя ориентацию в пространстве, уцепилась за широкие плечи магистра. Несколько шагов, и разгоряченная спина коснулась прохладной ткани одеяла. Я невольно выгнулась. Горящий взгляд магистра остановился на моей груди и на пару секунд замер. Потом его руки поднялись к воротничку и стали расстёгивать пуговицы.
Я, лежа поверх одеяла в чём мать родила, наблюдала, как магистр избавляется от одежды. Он делал это быстро и уверенно, без малейшего смущения, так, словно готовился принять ванну. Рубашка сползла с плеч, обнажая загорелую кожу. Я с трепетом следила взглядом за открывающимися горизонтами.