Клянусь, я была в шоке.
Они, напротив, заржали. А когда соизволили чуть повернуть головы, то я окончательно впала в прострацию. Потому что эти негодники, заимев теперь совершенно одинаковые науши, на левой стороне каждого из шлемов уговорили Дарна поставить клеймо – простенькое такое, почти незаметное – символично изображенный шестилистник. Отпечаток моего Знака. Клеймо Ишты. Причем хитрый кузнец намеренно сделал его очень тонким, а в выемки поместил светлую сталь, так что знак бликовал, лишь когда парни поворачивали головы, или же когда солнечные лучи падали на шлемы под определенным углом.
Более того, оставшийся сплав, который Дарн получил, добавляя в обычное железо порошок из зубов выверны, был использован для декора. Благодаря чему у Фантомов на броне появились небольшие, похожие на полоски из серебра вставки. Немного, потому что адарон сам по себе не нуждался ни в каких украшениях, но этого оказалось достаточно, чтобы превратить простую броню в настоящее произведение искусства.
Разумеется, больше всего Горлопан постарался над моей броней, так что она не смотрелась мрачно или угрюмо. Но все равно – по-моему, это уже перебор. Хотя никто из ржущих, как кони, Фантомов меня, конечно же, не поддержал. Ревнители высокого искусства… блин.
Но и это еще не все, потому что Лин не пожелал остаться в стороне и теперь, какой бы облик ни принимал, неизменно раскрашивал себя тонкими серебристыми полосками. В тон тем, что были у меня. Скажем, если конем становился, то добавлял серебра в гриву и хвост, плюс на носу оставлял длинный мазок, чтобы полностью соответствовать образу. А если перекидывался в ящера, как сейчас, то красил костяные пластинки на хребте. Отчего иногда казалось, что его тело отлито из разноцветного металла.
Надо сказать, в последнее время у шейри появилась еще одна идея-фикс: он захотел стать настоящим драконом. И тренировался по каждому удобному случаю, хотя пока у него не больно-то получалось. Громадный зверь в его исполнении почти всегда выходил страшненьким, неуклюжим и слишком зубастым. Но Лин был уверен, что когда-нибудь сумеет и это. Он вообще, после того, как я однажды приказала стать ему демоном, здорово изменился. Так, будто в ту ночь неожиданно нащупал грань, за которую не следует переступать. А когда я как-то рискнула задать вопрос на эту тему, он очень долго на меня смотрел и после этого твердо ответил:
– Я больше не хочу быть демоном, Гайдэ. И не хочу чувствовать то, что когда-то испытал. Мне кажется, я могу быть не только порождением мрака. И хотел бы посмотреть, каким стану, если запру своего демона и однажды сумею его победить.