Я снова думаю о стратегии, о Даине, Ориане и Мадоке. Вспоминаю, как Ориана впервые появилась у нас. Как быстро родился Оук и как нам месяцами не позволяли видеть его, потому что он оказался очень болезненным. Как она постоянно ограждала мальчика от нашего присутствия, и, возможно, по другой причине.
Тогда я решила, что ребенок, которого Лириопа просит забрать и защитить, это Локк. А что, если ребенок, которого она носила, не погиб вместе с ней?
Чувствую, что мне не хватает воздуха, не могу вымолвить ни слова, потому что они застревают у меня в горле. Даже не до конца уверена, о чем сейчас спрошу, хотя знаю – это единственное объяснение, имеющее смысл.
– Оук – не ребенок Мадока, ведь так? По крайней мере не больше, чем я?
«Если мальчик родится, принц Даин никогда не будет королем».
Ориана зажимает мне рот ладонью. От ее кожи исходит запах воздуха после снегопада.
– Не говори этого, – шепчет она мне прямо в лицо, и голос ее дрожит. – Никогда больше не говори этого. Если ты когда-нибудь любила Оука, не произноси этих слов.
Я отталкиваю ее руку.
– Принц Даин был его отцом, а Лириопа – матерью. Оук – вот причина, по которой Мадок поддержал Балекина и решил убить Даина. А теперь он – тот ключ, который открывает дорогу к трону.
Глаза ее расширяются, она берет мою прохладную ладонь в свои руки. Ориана всегда казалась мне странной – существо из сказок, бледное, как привидение.
– Как ты можешь это знать? Откуда тебе это известно, человеческое дитя?
Не принц Кардан самая ценная персона в Волшебной стране. Я ошибалась.
Быстро закрываю дверь и запираю балкон. Ориана наблюдает за мной и не выражает протеста.
– Где он сейчас? – спрашиваю я.
– Оук? С няней, – шепчет она и ведет меня к маленькому угловому дивану, обитому парчой с изображениями змей и застланному мехами. – Быстро рассказывай.
– Сначала вы расскажите, что случилось семь лет назад.
Ориана глубоко вздыхает.
– Ты можешь подумать, что я ревновала Лириопу как новую супругу Элдреда, но это не так. Я ее любила. Она всегда была весела, и не любить ее было невозможно; хотя ее сын встал между тобой и Тарин, я любила и его, пусть и не так сильно, – ради его матери.
Интересно, что чувствовал Локк, когда его мать стала возлюбленной Верховного Короля. Я разрываюсь между симпатией к нему и желанием превратить его жизнь в сплошное страдание.
– Мы стали наперсницами, – рассказывает Ориана. – Когда у нее начались отношения с принцем Даином, она рассказала мне. Казалось, она не воспринимает их всерьез. Думаю, она очень любила отца Локка. Даин и Элдред стали для нее развлечениями. Как тебе известно, наш народ не сильно беспокоится, что могут случиться дети. У фейри жидкая кровь. Полагаю, ей и в голову не приходило, что она может зачать второго сына, ведь после рождения Локка прошло всего десять лет. У некоторых из нас от родов до родов проходят века. А некоторые никогда не рожают.