– Что это значит? – спрашивает девушка. – Как насчет «путешествия, про которое ты говорила своей подруге, что оно будет веселым, но закончится кровопролитием, как обычно»?
– Это значит, что «твои туфли сегодня сделают тебя счастливой», – отвечает он сухо и подает через стол маленькую карточку, чтобы она удостоверилась.
Она смотрит вниз на свои кожаные башмаки. Пожимает плечами, по ее губам скользит слабая улыбка.
Потом меня грубо вытаскивают из моего укрытия. Я перекатываюсь на спину и вижу перед собой женщину в доспехах и с обнаженным мечом. Кроме самой себя винить некого. Надо было лезть дальше и прятаться в шатре. Не следовало останавливаться и слушать их разговор, каким бы поразительным он ни был.
– Поднимайся, – приказывает женщина-рыцарь. Это Дулкамара. Однако на лице ее написано, что она меня не признает.
Встаю, она ведет меня в шатер и, когда заходим, делает подсечку, так что я валюсь на ковры. Хорошо, что мягко. Лежу и не двигаюсь. Она ставит ступню мне на спину, словно я ее добыча.
– Я поймала шпионку, – объявляет она. – Сломать ей шею?
Есть возможность перекатиться на спину, захватить ее колено и бросить на пол. Тогда у меня будет достаточно времени, чтобы спокойно подняться. А если вывихнуть ей колено и броситься бежать, то я вполне сумею уйти. В самом худшем случае, будучи на ногах, схвачу оружие и смогу сражаться.
Но я пришла сюда для аудиенции с лордом Ройбеном и уже достигла этого. Поэтому продолжаю лежать – пусть Дулкамара и дальше недооценивает меня.
Лорд Ройбен выходит из-за стола и склоняется надо мной. Его белые волосы свисают ему на лицо, серебряные глаза смотрят безжалостно.
– И к какому же Двору ты принадлежишь?
– Ко Двору Верховного Короля. Настоящего Верховного Короля, Элдреда, убитого собственным сыном.
– Кажется, я тебе не верю. – Он удивляет меня и мягкостью своих слов, и предположением, что я лгу. – Иди сядь с нами и поешь. Я хочу послушать продолжение твоей истории. Дулкамара, можешь оставить нас.
– Ты собираешься это кормить? – сердито спрашивает она.
Лорд Ройбен не отвечает, и в шатре повисает мертвая тишина. Мгновением позже, опомнившись, Дулкамара кланяется и уходит.
Я подхожу к столу. Пикси рассматривает меня своими чернильно-черными, как у Таттерфелл, глазами. Потом тянет руку за яичным рулетом, и я замечаю, что у нее на пальцах суставов больше, чем у меня.
– Угощайся, – предлагает она. – Здесь много. Правда, пакетики с горчицей я почти все использовала.
Ройбен ждет, наблюдает за мной.
– Еда смертных, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно.