– Помните, – наставительно продолжает Ноггл, – что необычные небесные явления часто предшествуют важным политическим переменам, и, учитывая появление на горизонте нового короля, нам важно внимательно наблюдать за знаками и правильно их интерпретировать.
В темноте слышится хихиканье.
– Никасия, – обращается к ней наставник, – у тебя какие-то трудности?
– Никаких, – отвечает она заносчивым тоном нераскаявшегося грешника.
– Тогда что ты можешь сказать нам о падающих звездах? Что означает звездный дождь, случающийся в последний час ночи?
– Дюжину рождений, – отвечает Никасия, что, конечно же, неправильно.
– Смертей, – подсказываю я шепотом, но Ноггл, к несчастью, слышит.
– Молодец, Джуд. Рад, что меня хоть кто-то слушает. А кто хочет сказать, когда именно наиболее высока вероятность этих смертей?
Теперь, когда я во всеуслышание заявила о намерении подавить Кардана своим величием, держаться в тени уже не имеет смысла.
– Это зависит от того, через какое созвездие проходит дождь и в каком направлении падают звезды. – Еще не успев закончить, я чувствую, как сдавливает горло. Как хорошо, что сейчас темно, и мне не приходится видеть противное выражение на физиономии Кардана. Или Никасии.
– Отлично, – кивает Ноггл. – Вот почему так важно тщательно все записывать. Продолжай!
– Какая скука, – ворчит Валериан. – Пророчества – это для ведьм и малых народцев. Нам полагается постигать предметы более достойные. Если я намерен провести ночь на спине, то в самый раз постичь науку любви.
Кто-то смеется.
– Хорошо, – уступает Ноггл. – Тогда скажи мне, какое небесное событие предвещает успех в любви?
– Раздевание, – отвечает Валериан под еще более громкий смех. – Когда девушка снимает платье.
– Эльга? – Наставник обращается к девушке с серебристыми волосами, смех которой напоминает звук бьющегося стекла. – Можешь ответить? Похоже, его неудача в любви и объясняется незнанием.
Эльга бормочет что-то невнятное и запинается. Подозреваю, просто не рискует вызвать неудовольствие Валериана.
– Неужели мне нужно снова обращаться к Джуд? – насмешливо спрашивает Ноггл. – Или к Кардану? Может быть, ты нас просветишь?
– Нет, – коротко отвечает Кардан.
– Что так?
В голосе Кардана звенят злоба и уверенность в своей власти.
– Я согласен с Валерианом. Урок скучен. Зажгите лампы и начните другой, более достойный и полезный.
Ноггл держит долгую паузу.
– Да, мой принц, – говорит он наконец, и все световые шары вокруг нас вспыхивают. Глаза привыкают не сразу, и я несколько раз моргаю. Интересно, приходилось ли Кардану когда-нибудь заниматься тем, что ему не по вкусу. Неудивительно, что на лекциях он почти всегда спит.