Бункер был стандартным. Знакомым. Силовой щит, за ним заминированный периметр, чтобы завалить вход, если щит откажет. Дальше массивный шлюз, способный выдержать ударную волну самого мощного атомного снаряда (хоть те и были ликвидированы после войны). Рядом сенсорная панель, считывающая рисунок сетчатки на входе, питалась от генератора. После герметический отсек и еще одна панель с кодом, потом камера очистки. Комната со скафандрами и пультом управления гермоклапанов и силового поля. Давление в помещениях поддерживалось чуть выше обычного для защиты от отравляющих веществ.
Затем коридор раздваивался. Слева находились комната связи, оружейная и преторий – жилая зона командного состава, обведенная дополнительным силовым полем. Справа тянулись комнаты основного состава, с трехуровневыми кроватями, напоминавшими полки в холодильнике. Тренировочный зал, в котором постоянно кого-то мордовали, пищеблок, морозильные камеры, морг и общие душевые, миновав которые, можно было спуститься на уровень для гражданских.
Хорошая, продуманная база. Луций прошел здесь учения лет десять назад.
Под сводами тоннеля скользнул тихий шепоток.
Четвертая… Старая Земля… Солнечн……тема. Млечный Путь. Сверхскопление Девы.
Знакомый девичий голос. Луций резко задрал голову, но над ним лишь гудела лампа, чуть дальше виднелась решетка вентиляции.
Показалось?
Чертов «гелиос».
Замок шлюза считал информацию с его чипа, мигнул зеленым и пустил в прохладный тихий коридор претория. Откуда-то тянуло лепешками и мясом, но есть не хотелось. Хотелось чего-то терпкого, чего-то, растекшегося сладостью на языке, онемением на щеке. Пустотой в голове.
Сглотнув голодную слюну, Луций нажал экран у входа в комнату связи. Нужно проверить записи, может, Бритва наконец отыщется. Луций не собирался сдаваться. Только не сейчас, когда остались возможности, нити, за которые можно вытянуть правду. Он помнил, каково это: оказаться отрезанным от легиона. Отстреливаться, отсиживаться и ждать смерти.
То ощущение до сих пор приходило во снах.
Комната связи гудела от собравшихся в ней людей. Луций остановился у входа – пройти дальше можно было, лишь работая локтями, – и недоуменно оглядел бритые затылки и нашивки на форменных куртках. Весь командный состав, надо же. Окружили пост связи с голопанелями, из которых работала лишь одна. На ней была схема курии с отметинами бункеров и прочих известных укрытий.
– Луций! Как я рад вас видеть!
Его руку ухватили и некрепко сжали. Зеленоватый цвет лица, впалые щеки, перебитый кривой нос и слегка затравленная улыбка – декурион Марк Полибий собственной персоной. Луций как-то распутал числившийся за Полибием висяк. Было это давно, и он не думал, что Марк запомнил его имя, не говоря уже о том, чтобы радоваться встрече. Встречам с Луцием никто и никогда не радовался.