— Спрашивай.
— А где на промке водорода столько? Допустим гондоны легко передать с воли, но баллон с газом весит под шестьдесят килограмм…
— На промзоне цех от Уралвагонзавода, где есть сварочные работы, вот и применяют для тугоплавких металлов водород. Я и сам не знал, до недавнего времени. Теперь баллоны поставят на особый учёт, придурков хватает и с высшим образованием. Если интересует имею ли к этому отношение, косвенное — да, но не более. Давай договоримся, к этой теме больше не возвращаемся.
На неделе Соболева дёрнул к себе кум — начальник оперчасти. Для любого осуждённого такие незапланированные визиты неприятны, поскольку наводят на невольные сомнения о причастности к тайной системе зоновских осведомителей. Не дай бог начнёшь оправдываться, точняком запишут в стукачи. Майор Чернов предложил чай и конфеты. Разговор шёл на отвлечённые темы. Пока Соболев прямо не спросил о цели своего визита.
— Так получается, гражданин майор, что не я а вы мне преподносите сюрпризы. В прошлый раз поведали о маме, затем о трагической кончине моего начальника, полковника Серебрякова что сегодня?
— Во-первых не забывайтесь Соболев, вопросы задавать моя прерогатива. — Соболев почувствовал, что Чернов тащится от красивого словца вместо штампа "исключительное право", якобы подымает кума в глазах бээсов. — Во-вторых что-то путаете и ни о какой смерти я не говорил. А вот про сюрприз — точку. Тут с вами кое-кто хочет поговорить, я мешать не стану зайду попозже.
Майор Чернов вышел, а через минуту открылась дверь и в кабинет возник Николай Трофимович Серебряков. Соболев опешил, даже забыл подняться по уставу и молча уставился на "покойника". Полковник руки не протянул, но улыбнулся и заметил:
— Удивлён, старлей. Приехал сказать спасибо и поговорить о делах насущных.
— Здравствуйте, Николай Трофимович. А спасибо за что?
— Ну не всё тебе, как тут говорят "косяки пороть". Вот и благое дело совершил: оповестил друзей, а те подсуетились и предупредили меня. На этом этапе я справился, посмотрим, как дальше сложатся дела.
Полковник занял стул опера, достал сигареты, кивком предложил осуждённому. Закурили.
— Обязан, Витя, рассказать тебе, какая складывается картина после твоих революционных действий. Ты поднял волну и всколыхнул верха. Все наработки московского филиала, архивы, донесения, рапорта, в общем всё просочилось к смежникам, понятно каким.
Полковник, жестами дал понять Соболеву возможность прослушки. Соболев это понял и кивнул.
— Первопричина не в тебе, а многолетней "дружбе" наших служб. До сих пор мы опирались на уверенную поддержку председателя, я верю разрушить ОЛИБ, блокировать доклады и остановить аналитические записки наверх не получится. Выше некуда, но Леонида Ильича торпедируют сторонники Николая Анисимовича. Маятник качнулся и мы вроде как оказались в опале, и дело наше теперь порочное, никому ненужное. Типичная психология ретроградов.