Киса отступила, не сказав ни слова, но я мог видеть понимание в ее глазах. Ее взгляд упал на мою грудь и на мою правую руку. Ее пальцы поднялись и пробежали по моей коже.
— Твоей руке требуется помощь.
Я посмотрел вниз и увидел, что моя кожа была оторвана ногтями Виктора, и высохшая кровь покрыла большую часть шрамов. Мои брови опустились, и я спросил:
— Ему было больно?
Блуждающий палец Кисы остановился.
— Он будет в порядке.
Моя голова опустилась, и Киса крепко обняла меня за шею, ее тело прижалось к моему. Разжав кулаки и вздохнув, обнял ее голую спину, целуя ее стройную шею.
— Мы узнаем, кто похитил 362, Лука. Я обещаю. Мы придумаем для нас способ жить здесь в нашем мире. Как сделать тебя лучшим князем, каким ты только можешь быть.
Я обычно избегаю этого места, как чумы. Здесь пахнет смертью. Это единственный способ объяснить это. Запах крови, пота и мертвых тел проникает в каждый дюйм этого подземного ада, делая почти невозможным дыхание в густом застойном воздухе.
Расправив плечи, я прошла через тренажерный зал «Подземелья», заставляя себя вежливо кивать тренерам и спонсорам новых бойцов, которые заполняли каждый дюйм свободного пространства. Ладно, это я называю их «бойцами». Но в основном это были насильники, убийцы или, как правило, просто больные ублюдки, которых использовали разные банды и профессиональные преступники, чтобы быстро заработать деньги. Никто не будет скучать по ним, если они умрут на ринге. На мой взгляд, это было даже благословением для общества.
Я не возражала против своей работы. Я была хороша в этом. Я была спонсором вербовщика для «Подземелья». Моя обязанность заключалась в том, чтобы обеспечить спонсоров, организовать сборы по долгу в азартных играх и найти только лучших бойцов для нашего предприятия. Однако мне никогда не удавалось найти отличных бойцов от сезона к сезону. Но это не означало, что вид этих людей не вызывал мурашки. Я вообще работала из дома, слава Богу. Пребывание в этом месте смерти день ото дня сводило бы меня с ума. Я понятия не имела, как это делала Киса. Я вздохнула с облегчением, что, наконец, взяла перерыв. Я собиралась покинуть Бруклин на следующие пару месяцев. Я использовала свои давно накопившиеся дни отпуска, чтобы взять короткую отсрочку от такой жизни.
После всего, что произошло за последний год, мне нужна была передышка. Мне просто необходимо некоторое время не быть Талией Толстой, дочерью великого Ивана Толстого. Мне нужно быть кем-то другим. Я просто надеюсь, что мой отец не собирается выплеснуть свое дерьмо на меня, когда скажу ему, что собираюсь ненадолго свалить.