Рука Заала поглаживала меня по животу. Его прекрасные нефритовые глаза смотрели на меня с полным обожанием.
Ему становилось лучше. Он выглядел лучше. Несколько дней отдыха, после того как он узнал о своей семье, вернули румянец на его щеки. И он больше говорил, больше вспоминал.
— Расскажи мне о них, zolotse, — тихо попросила я, не желая нарушать пьянящий покой, который мы нашли в этой комнате.
Заал взглянул на меня и сглотнул. Я наклонилась и поцеловала его в голову.
— Расскажи мне о своей семье.
— Я не помню многого, — ответил он. Его акцент становился все сильнее по мере того, как эмоции овладевали им. — Я помню только некоторые вещи о каждом из них, обо мне, как о ребенке.
— Расскажи мне, — снова подтолкнула я его и для утешения взяла за руку.
Заал закрыл глаза. Я видела, как они двигались под его веками. Его рука сжала мою, и я поняла, что он вытягивает из своего сознания образы, украденные воспоминания. Он сказал мне, что видел только картинки. Испытывал определенные чувства, вспоминая их.
Но это было нечто. Я боялась, что из-за наркотиков, которыми его травили годами, у него вообще не будет никаких воспоминаний. Мы все еще не были уверены в повреждении его тела, его разума, но просто иметь хоть что-то, за то можно уцепиться, это было благословение прямо от Бога.
Заал открыл глаза. Он уставился на меня.
— Помню, мне нравилось лежать на солнце, — прохрипел он, и губы его изогнулись. — Я помню, как мой брат сидел рядом со мной. — Его рука вдруг сжала мою, и он нахмурился. — Я помню, что мы всегда были вместе. Думаю, он всегда был рядом со мной. Два папиных мальчика.
Я боролась с комком, застрявшим у меня в горле. Этот человек. Этот двухметровый сто десятикилограммовый мужчина говорил с такой мечтательностью о своем потерянном брате. С такой мягкостью и нежностью в его хриплом глубоком голосе.
— Что еще, малыш? — спросила я, все еще гладя его по волосам.
Его глаза прищурились, когда он попытался заставить себя вспомнить.
— У меня была сестра Зоя. — Он сделал глубокий вдох, и его тело напряглось. — Она… она везде ходила за мной. Я ее sykhaara.
— Что это значит? — спросила я успокаивающе.
Губы Заала приподнялись в нежной улыбке.
— Моё счастье.
Обожание наполнило его глаза, когда он добавил:
— Ей было пять лет. У нее были длинные черные волосы и такие темные глаза, что они казались черными. Такие темные, что напоминали уголь. Она всегда ходила за мной по пятам. Я обещал, что буду защищать ее, когда она станет старше, и когда мы с братом возглавим семью.
Моя душа разлетелась на осколки, когда маленькая слезинка выскользнула из уголка его левого глаза. Его обеспокоенный взгляд искал меня, и когда он меня нашел, то проговорил: