— Мама… — неуверенно отстранилась дочь и неожиданно для себя самой произнесла нечто для них обеих удивительное: — А если я стану не врачом? Если я за два года передумаю и решу поступать не в медицинский?
Женщина замерла, будто прозвучало нечто неприличное, и в матовой полутьме Лёся отчетливо увидела, как округлились материнские глаза и приподнялись густые темные брови. Девочка испугалась своей странной дерзости и уже собралась сказать, что пошутила, но мать спохватилась первой:
— Конечно, — сказала она, пожимая плечами. — Просто я как-то привыкла к мысли, что ты станешь врачом, но… Жизнь — твоя, и глупо было бы идти по стопам матери просто потому, что ей так хотелось бы… Работу свою нужно любить — это я точно знаю. Семья может не получиться, детей может не быть — и тогда любимое дело спасет человека… Главное — не ошибиться, минутный интерес не принять за призвание. Но у тебя-то, слава Богу, целых два года в запасе. Успеешь определиться…
Лёся не посмела сказать матери, что она уже определилась, определилась еще сегодня днем, а в течение последнего часа — окончательно. Она увидела, как прекрасна может быть женщина — любая женщина, высокая и низенькая, худая и толстенькая — в красивом платье; и неважно, удачная ли у нее семья, любимая ли работа, хороший ли муж, — она сама по себе восхитительна. И как мерзко, что любую мало-мальски приличную тряпку, способную успокоить и украсить, вселить уверенность в том, что в этой жизни не так уж все и плохо, даже если кругом плохо — все, приходится унизительно доставать, платя втридорога, отстаивать длинные, полжизни отнимающие очереди за красивыми, но одинаковыми для всех, кто сумел урвать их, кофточками… Как хорошо, приятно и человечно стать одной из тех, кто сам придумывает красивую, удобную, нарядную одежду и добивается, чтобы ее пошили и выпустили в продажу, — замечательным, необходимым человеком — модельером…
Лёся еще успела, с молчаливого и чуть усмешливого согласия мамы, окончить непопулярную «Тряпочку» по выбранной специальности — когда вокруг уже все рушилось, как в дурном блокбастере, когда герой — всегда с последним патроном в табельном пистолете — удачно вихляет по жестоко обстреливаемой улице среди хрупких зданий, которые бесшумно обваливаются по обе стороны, уворачивается от горящих балок, пролетающих в сантиметре от его головы, — а зритель отчетливо понимает, что лично ему в такой ситуации и пяти секунд бы не прожить. Вожделенный диплом модельера-конструктора текстильных изделий она прижимала к груди пыльным летом девяносто пятого, стоя среди обломков поверженных финансовых «пирамид», одна из которых за пару месяцев до того как раз и похоронила под собой остатки сбережений ее трудолюбивой матери. Но в