Голубоглазый человек повертел в руках ружье. Оно все гремело: в прикладе была высверлена довольно большая дыра, в которой перекатывались, звенели стеклышки, черепки.
Голубоглазый удивленно посмотрел на Воронова.
- Эти побрякушки зачем?
- Их высокоблагородие наш полковник велели так сделать, чтоб, дескать, громче было. Когда зачнем кидать ружье на плечо аль на караул, чтоб стучало,- все равно как орех щелкнул!
Солдаты молча улыбались. Голубоглазый человек неодобрительно покачал головой.
- А много ль раз за лето у вас в полку стреляли? - спросил он.- Поди, ни разу?
- Так точно, ваше благородие, ни разу! - признался Воронов.
- Вот то-то! Ну, ничего, у нас постреляешь! Лети, Ворон! - кивнул голубоглазый человек, возвращая Воронову ружье.- Рост у тебя хорош, лети в первую роту к капитану Кутузову. Да ступай прежде всего к Волхову - умойся: ишь, запылился как! Солдат должен быть чист, опрятен!
- Слушаюсь! - ответил Воронов, поворачиваясь кругом.
- Да запомни: пить у нас где хочешь пей, только не в кабаке! - крикнул он вдогонку Воронову.
Полчаса спустя Воронов, определенный в капральство и получивший место в палатке, шел с мушкатером к Волхову.
- Значит, это училище для полка строят, а дальше - полковые конюшни. И сад, стало быть, тоже полковой. Вон оно что-о! А скажи-ка, приятель,расспрашивал он у мушкатера,- с кем это я разговаривал? В белом кафтане, без шляпы. Офицер он аль кто?
- Маленький, быстрый такой? Глаза голубые, а в лице худощавый?
- Во-во-во,- узнал по описанию Воронов.
- Это ж и есть наш полковой командир, Александра Васильич.
Воронов даже остановился от удивления.
- Вот те на - сам полковой командир!
И он тотчас же представил себе командира Смоленского полка фон Штраля. Как тот со шляпой, надвинутой на левую бровь, идет с тростью по лагерю и даже не посмотрит на солдата. Что-нибудь спросит, а потом ткнет тростью в живот солдата и скажет зло: "Пшел!"
- А как полковнику фамилие? - спросил Воронов.
- Суворов.
"Он говорил давеча, что мое фамилие не по мне,- раздумывал, идучи, Воронов,- но и его ж не подходит к нему: ну какой же он суровый?"
III
Не надлежит мыслить, что слепая храбрость дает над неприятелем победу, но единственно смешанное с оною военное искусство.
Полковое учреждение
1-й батальон, с мокрыми от росы штиблетами, стоял в кустах, ожидая сигнала к атаке.
Солнце еще не взошло, но лес уже был полон птичьего гама, а над полями трепетали, заливались жаворонки.
Впереди расстилался обширный монастырский луг. Он весь был в росистой паутине, - прозрачная и тонкая, она висела на стеблях трав, на головках еще не скошенных цветов. Вдали, за лугом, на том берегу подернутой туманом реки, вырисовывались белые стены монастыря.