– Ага, – улыбнулась Мирослава, – выходит, ты тут работаешь собакой.
– М-э-э, – ответил козёл и посмотрел на детективов исподлобья своими круглыми глазами.
– Что-то мне не нравятся рога этой собаки, – обронил Морис.
– Рога не зубы…
– Вы думаете? – с сомнением в голосе произнёс Миндаугас.
– Надеюсь. А ещё я надеюсь, что наш стук услышат и кто-то выйдет к нам из дома.
– Без рогов.
– Без.
Мирослава снова постучала по калитке и даже подёргала её.
– Не надо, – проговорил Морис.
– Почему?
– Вдруг, она откроется, и это чудовище вырвется на свободу.
– Он не чудовище, – улыбнулась Мирослава, – правда, козлик?
– М-э-э, – согласился с ней козёл, неодобрительно посмотрев на Миндаугаса.
– И потом, – добавила Мирослава, – высота этой калитки для козла не преграда. Он может перепрыгнуть её в любую минут.
– -М-э-э, – подтвердил козёл.
– Спасибо, успокоили, – вздохнул Морис.
И тут дверь дома распахнулась и на крылечке показалась аккуратно одетая старушка.
– Вам кого, люди добрые? – спросила она.
– Нам бабушку Полину, – отозвалась Мирослава мягким голосом.
– И зачем же это она вам понадобилась? – спросила старушка, не двигаясь с места.
– Хотим попить с нею чаю, – Мирослава достала торт.
– О! – старушка всплеснула руками и спросила озабоченно, – а чего же вы не заходите?
– Так калитка закрыта! – вмешался Морис.
– И строгий сторож у дверей, – улыбаясь, – добавила Мирослава.
– А, Коська! Так он добрый! Дайте ему булочки, он и полюбит вас как родных.
– Булочки нет, можно печенье?
– И печенье можно, – согласилась старушка и стала, наконец, спускаться с крыльца.
Козёл Коська получив из рук Мирославы печенье, сменил гнев на милость и отошёл от калитки.
Калитка распахнулась, и детективы оказались нос к носу со старушкой.
– Вы кто же будете? – спросила она.
– Мы частные детективы и хотим поговорить с вами.
– О чём?
– О делах минувших дней, – бухнул Морис.
Как ни странно его ответ то ли понравился старушке, то ли заинтриговал её.
– Чего стоять во дворе, – сказала она, – поднимайтесь на крыльцо и входите в дом.
– Спасибо, только после вас, – проявил галантность Миндаугас.
– Ух, ты! – неожиданно подбоченилась старушка, – будь я на восемьдесят лет помоложе, я задала бы тебе жару!
Морис рассмеялся.
– Смейся, смейся! За мной и пастух, и кузнец и даже один партийный работник ухаживали! А уж по мелочи, – она пренебрежительно махнула рукой.
– Партийный работник это дорогого стоит, – с самой серьёзной миной заявил Морис.
– Но я его отшила, – то ли с сожалением, то ли с грустью, – ответила старушка.
– Выбрала я моего Васю, – продолжила она, – очень я его любила. Да недолго мы прожили, не стало моего Васи, когда я ещё совсем молоденькой была. Хорошо, что сыночек остался. От него уж народились мои внуки и правнуки. Так, что Васенька мой всё-таки позаботился обо мне.