Эллис не умел открыто проявлять свои чувства. Его воспитывали совсем по-другому. Старое доброе протестантское семейство. Когда ему исполнилось девять, обниматься с мамой стало совсем неловко. Они бы с радостью стукались кулаками вместо приветствия, но в те времена этот жест еще не изобрели. Да и потом, с женой, он не выказывал особых нежностей, даже в начале супружеской жизни, а уж после… Проявление чувств было неприятной обязанностью, а не естественной человеческой потребностью.
Но Эллис еще никогда в жизни никого не убивал.
Если бы рядом не оказалось Пакса, ей-богу, он бы пошел обниматься с диваном — просто надо было за что-нибудь ухватиться…
Пакс ревел ему в рубашку. Эллис чувствовал, как намокает ткань, и понимал, что тоже вот-вот расплачется. Но от объятий становилось легче. Эллис поддерживал Пакса, и от этого становилось легче. Только непонятно было, кто кому помогает на самом деле.
Пакс перестал рыдать и отстранился, все еще слегка подрагивая.
— Прости. Кажется, я промочил тебе рубашку.
— Ты молодец. Не грохнулся в обморок от этого запаха, — сказал Эллис, зачем-то пытаясь изобразить из себя сурового парня.
Пакс поднялся и вышел из комнаты, Эллис отправился следом. Они проскользнули в коридор, который был таким же безликим и белым, как гостиная. Пакс плюхнулся на пол, привалившись спиной к стене.
— Наверное, надо сообщить об этом… кому-нибудь, — неуверенно предложил Эллис.
— Сообщим, — ответил Пакс, запинаясь и глотая слова, — торопиться некуда… Я еще не… никак не могу отдышаться. Прости, пожалуйста… Непрофессионально с моей стороны. Настоящие «копы» вряд ли плачут и сбегают при виде крови.
— Не знаю. — Эллис сел рядом с Паксом. — Может, какие-нибудь и сбегали.
Пакс стиснул зубы, стараясь взять себя в руки. Было видно, что это стоило ему огромных усилий.
— Ты же не сбежал.
Эллис вымученно улыбнулся.
— В детстве я очень любил вестерны. А Джон Уэйн никогда не плакал.
Пакс кивнул, будто понял, о чем речь. Эллис в этом сильно сомневался.
Через некоторое время Пакс заговорил снова:
— Мы ведь даже не знаем, кто это. У единого образца ДНК есть свои недостатки.
В саду постепенно начинало темнеть. Интересно, ложный свет совпадает с тем, как меняется освещение на поверхности? Хотя, может, они и сейчас на поверхности. Эллис все равно не знал, куда их перенес портал, и не видел разницы между ложным светом и солнечным.
— Убийцу мы нашли, — произнес он. — И что теперь? Что будем делать?
Хотелось поскорее убраться отсюда. Эллиса опять начинало мутить, но он не подавал виду. Это недомогание было не похоже на вчерашнюю дурноту. Чудилось, будто кровью пахнет даже здесь, в коридоре, а запах пороха успел пропитать весь дом. Он только что убил человека. Невнятная мысль о содеянном, трепыхавшаяся у него в голове, с каждой минутой обретала все большую четкость. Эллис не дал трехпалому зарезать Пакса, но они оба — преступник и его потенциальная жертва — носили одно и то же лицо. Картина была абсурдной, словно наркотический бред.