— Слушай, Танюш, как ты читаешь? Тут же половины листов нету? — Кристина сидела на кровати, покрытой атласным одеялом, рассматривала иллюстрации в журнале "Советский экран", пыталась понять в какую известную личность собирается преобразиться подруга.[23]
— Много ты понимаешь! — авторитетно вторила "звездная" подруга. Она легонько взбила тщательно отбеленные волосы. — Меньше страниц — больше пищи уму!
— Таня, а у нас в общежитии, появился новый, интересный жилец! — сероглазая егоза чуть высунула язычок, обслюнявила палец, чтобы перевернуть слипшиеся страницы.
— После армии. Ещё ни с кем не дружит. Никого не знает. Я его пригласила зайти к нам в гости. Мне кажется, он должен тебе понравиться. Я сделала всё, как ты учила: Произвела впечатление. Попросила отремонтировать старый будильник. Мягко намекнула о скромной, одинокой соседке затворнице!
— Ух-хх!!! — звезда голубого экрана сладострастно зажмурилась. Она была восторженной мечтательницей, воздушные замки, которые она строила в своем воображении, упирались в самый небосвод. В накрашенных глазах впечатлительной особы сразу же возник загорелый, брутальный красавчик, весельчак и балагур, пират в далеких морях, предпочитающий тотальный хаос скучному порядку. Одним словом: Ничего платонического, сплошь животная наглядность.
— Какая прелесть! — Татьяна замигала накрашенными ресницами так сильно, что лучшая подруга услышала, как они клацают друг о друга, будто у куклы с закрывающимися глазами.
Впечатлительная особа глубоко вздохнула, представив лицо долгожданного незнакомца: Лоб выпуклый. Львиная шевелюра. Подбородок широкий, литой, канавка посредине, после бритья булатно-синий, как вороново крыло. Кадык выпирает из шеи. Глаза завораживающие, с поволокой…
— Умп, — хищница сглотнула. Широко открыла глаза. Они туманно блестели. Вторя им, на руке загорелось огнём огромное кольцо, подаренное ей, как она таинственно намекала, отвергнутым воздыхателем. (А в действительности купленное за пять рублей на базаре у цыганки.)
— А как его зовут?
— Максим.
— У-у-у… Мак-сим… — обескураженная соседка по комнате недовольно выдохнула. Скорчила мину на лице. Кокетливо, как утка, вытянула ярко накрашенные пухлые губы, словно решила подразнить своё отражение.
— Так и знала, что моя лучшая подруга учудит что-нибудь ненормальное… Я не буду знакомится с ним.
— Почему? — Кристина удивлённо оторвала взгляд от лиц киноактеров. И уставилась на затаившегося возле зеркала разукрашенного индейца.
— Потому! Все, с кем ты пыталась меня познакомить, имели имена, оканчивающиеся на "им" — Вадим, Герасим, Трофим.