Спайк замолчал, чтобы передохнуть. Девочка заерзала в кресле.
— А дальше что?
— А затем началось объединение Гридии. В Темных землях у власти стали ведьмы и колдуны. Некогда они были волшебниками и валиями, но они преступили грань, стали пособниками черной магии и были изгнаны из Мессории. Маги с каждым столетием наращивали военную мощь. Наконец-то они обрушили свою армию на вампиров, следующими стали оборотни, а потом великаны. Магам удалось мечом и огнем, а также колдовством объединить Гридию. Только земли бейзаланов сохраняли свободу, даже колдуны не осмелились напасть на чудовищ. Тайная полиция и ищейки колдунов шныряли по всей Гридии: они выискивали недовольных и заговорщиков. Восстания и мятежи подавлялись кровью. После гражданской войны к власти пришли вампиры. В управлении Гридией мало что изменилось: на смену одних убийц пришли другие. Только и вампиры не смогли удержать власть в своих руках. Гридия вновь распалась.
Ника прикрыла глаза, рассказ захватил ее. Девочка как наяву видела колдуний с крючковатыми носами и бородавками на подбородке. Видела страшных неведомых чудовищ с клыками и кожей, обросшей жесткой шерстью.
— Не пойму, если Гридия распалась, то… — открыла глаза Вероника, когда вампир замолчал.
— Книге уже полвека, — пояснил Спайк. — Последние известия из Гридии надо собирать по крохам. Так что дальнейший рассказ со слов отца.
— И? — нетерпеливо спросила Вероника, прервав затянувшееся молчание.
— Десять лет назад Гридия была вновь объединена под властью бейзаланского герцога Мардука.
— Императора Мардука… — прошептала девочка, припомнив разговор деда и капитана в лодке.
Спайк кивнул.
— Нападение на отца всего лишь один случай из многих. Просто газетчики редко их освещают, это противоречит мессорийской политики, — горько бросил Спайк.
Максим запер дверь на защелку и выдохнул.
Готрик прав, если привидения и существуют, то в поместье их не водится.
Мальчик скинул грязную одежду, натянул пижаму и занес ладонь над свечей, желая потушить ее. Подросток покосился на темные углы и балдахин над кроватью и оставил свечу гореть. Максим зевнул и погладил несколько амулетов, которые должны были защитить его от призрака.
— В особняке нет привидений, Сент-Луис мне привиделась, — как мантру шептал мальчик. В какую-то секунду он даже поверил, что все так и есть.
— Ну привет, мой сладкий!
Макисм вскрикнул, вскочил с кровати, опрокидывая свечу.
— Мне…э. это тольк…о присни…лосььь… — стуча зубами, прошептал мальчик, умудрившись прикусить кожу с внутренней стороны щеки.
Раздался щелчок, и свеча вновь запылала, осветив Сент-Луис. Та сидела на столе, свесив ноги и напивая веселую и фривольную песню о трубочисте.