На крыльце стояли люди в форме, некоторые общались друг с другом, другие разговаривали по телефону. Проходя мимо них, она невольно ощутила себя преступницей, ведь ее память до сих пор хранила единственную деталь с той жуткой ночи, которая явно смогла бы помочь следствию в поимке грабителей, имей она смелость сообщить им о ней. Но она молчала. Ей так приказали и она послушно держала язык за зубами, хотя и понимала, что это было чертовски неправильно.
«Я всегда буду рядом. Помни об этом».
Она несколько месяцев жила с этими словами, как будто в ушах находился микро-наушник, из которого словно эхом доносился хриплый голос, напоминавший об угрозе. Кем мог оказаться этот человек среди толпы – она не знала и иной раз, чувствуя себя полной дурой, представляла, что он мог превратиться в привидение, бесшумно парить за ее спиной и наблюдать за ней во время сна.
Стараясь взять себя в руки и погасить внутреннее волнение, сравнимое с дрожью вулкана, она вошла в приемную и уверенным голосом спросила у дежурного, как ей попасть к следователю Сополеву.
– Второй этаж, двадцать первый кабинет.
Поблагодарив его, Белла прошла через широкую железную решетку, невольно вспомнив ту ночь, когда ей пришлось возвращаться в дом своего дяди через низкую решетчатую дверцу в высоких воротах. Она помнила холод и стук собственных зубов, как и то, каким сильным и необъятным был ужас, когда тот, что пообещал всегда быть рядом, вошел в кладовку. В тот момент Белла хотела лишь одного, чтобы сердце, так сильно колотившееся в груди, словно жаждущее вырваться из тела, навсегда остановилось. Быстро и безболезненно.
На втором этаже царила странная и зловещая тишина, а в конце узкого коридора, словно в фильме ужасов, со скрипом мерцала квадратная лампа. Набрав в легкие плотный воздух, Белла двинулась вперед и нерешительно остановилась напротив двадцать первого кабинета. За белой дверью, еще пахнущей краской, послышались мужские голоса.
Перед глазами тут же появилась Оксана, требующая от дочери правды. Наслушавшись бредней своего брата, полагающего, что Белла была как-то связана с грабителями, она словно вихрь ворвалась в спальню дочери и похлеще киношного «плохого копа», готового выбить все зубы подозреваемому, выпытывала у нее детали.
«Ты знаешь тех людей? Почему же ты не попробовала вызвать полицию? Зачем ты поперлась домой и бросила Риту? Ты вообще соображала головой, когда лазила в грязи? Белла, скажи мне правду, ты знакома с теми отбросами? Что они тебе говорили? Да что же ты как воды в рот набрала?! Скажи мне хоть что-нибудь?!»