Артур нежно поцеловал её в губы.
Пара довольно быстро оказалась на борту самолета. Они сели на свои места, и стали наблюдать за пассажирами. Перед взлётом все суетились, раскидывая вещи по полкам, и рассаживаясь. На многих просто не было лиц, и было не трудно угадать, по какой причине.
— Что с ними такое? — шепнул Артур Оле.
— Видимо, до них ролик тоже дошёл.
Сзади кто-то разговаривал, и, не смотря на попытки говорить шёпотом, выходило у них довольно громко.
— Ты видел, что птицы вытворили с тем самолётом?! Вот нафига мы сели?! Нафига?! А если с нами случится то же самое, то тогда что? — говорил молодой человек в очках.
— Да ничего не случится, — успокоила очкарика девушка, державшая его за руку. — Успокойся, мусик.
— Ты говоришь мне успокоиться?! С ума сошла что ли?! Как можно быть спокойным в такой ситуации?! — рычал очкарик, и это стало немного нервировать Артура. — Ты сама истеришь по поводу и без повода, а теперь мне замечания делаешь?!
Артур привстал, повернувшись к паре. В большинстве случаев люди игнорировали такие ситуации, считая, что эта не их проблема, но тут терпеть было трудно. Если хамское отношение к женщине Артур ещё мог простить, хоть и не всегда, то словесный зуд его раздражал, и тут он уже не мог промолчать. Оля попыталась посадить его на место, но ей не удалось, и, положив руки на спинку кресла, Артур сказал:
— Уважаемый, заткнитесь, пожалуйста, — обратился он к оторопевшему очкарику. — Если у вас какие-то претензии к своей даме, вы можете высказать их мне, а если нет — закройте ебало, и не мешайте другим пассажирам отдыхать. Хорошо?
— А вы чего хамите? — девушка очкарика раскраснелась от злости.
— Не зуди, а? — буркнул Артур, присаживаясь на место. — Мне на вас обоих насрать, если честно. Просто не надо дёргать людей своими разборками.
— Артур! — скривила губу Оля.
— Ну извини, извини.
— Да что вы себе позволяете?! Я на вас жалобу напишу! — возник очкарик.
— Хорошо. Только заткнись, ладно?
В ответ Артур ничего не услышал. Вот что за люди, а? Ты их защитить пытаешься, а они тебе так пакостно отвечают, будто бы ты им свинью подложил. Вот поэтому Артур и не очень любил людей. Они хорошее забывают, а плохое помнят всегда, что общеизвестный факт. Артур множество раз убедился в этом на практике.
Вспомнив лицо очкарика, Артур презрительно скривился. Не мужик, а баба какая-то четырёхглазая. «Наверняка он срывается только на своей девушке, потому что на мужчинах срываться у него не хватает яиц, — заключил Артур».
Засвистели турбины, и Артур почувствовал, как его легко вдавливает в кресло. Напуганные фантазиями пассажиры внимательно смотрели в окна, и разглядывали небо, пытаясь отыскать в нём необычных птиц. Сам Артур этого не делал, и предоставлял возможность наблюдения Оле. Он легко противился страху смерти, потому что не видел разницы между смертью от упавшего на голову кирпича, или гибелью в результате крушения на самолёте. Вероятность умереть всегда один к одному, при любых обстоятельствах, и в любом месте.