— Что случилось, высокодуховный? — нахмурился низкорослый охотник, заподозрив неладное. — Неужели у нас нет еды?
— Еда есть! — осадил его Саша, соврав. — Но Сатурн разгневан. В этот раз он лицезрел, как кто-то из братьев, в прошлые несколько дней, проявил на охоте трусость! А кто помнит, чем карается трусость?
— Отсутствием права на божественный престол! — хором ответили адепты.
— Думаю, — начал Саша, явно довольный произведенным эффектом, — все вы прекрасно знаете, кто трус, да? Поверьте, не стоит от меня это скрывать. Если вы выдадите его, то Сатурн снизойдет до жалости к вам, и не будет карать, как подельников грешника.
Саша сердито смотрел в толпу, обжигая взглядом любого, кто осмеливался глядеть ему в глаза. В душе он испытывал чувство удовлетворения, потому что, так или иначе, из толпы кого-то выкинут. Наверняка на охоте кто-то проявлял трусость, не желая гнаться за жертвой, или бить ее, что пусть и не было следствием испуга, но именно им казалось со стороны. Ведомые идеей адепты не боялись Сашу, который на самом деле был для них настоящей угрозой, они боялись лишиться права взойти на трон и стать божеством, а это было исключительно важно для каждого. Именно страх лишиться этой иллюзии должен был заставить людей найти того, кто проявил во время охоты хоть малую долю сомнений, и выдать его.
Толпа явно оживилась, и в ее глубине раздались крики:
— Да что вы! Да я всего лишь слишком много на себе нес! Вы совсем что ли! Я не трус! — возражал охотник, которого десятки товарищей схватили, и силой сорвали с места.
Он стал упираться ногами, и пытался сопротивляться, дергаясь, стараясь вырваться из захвата. Но толпа тащила его подобно реке, собравшейся выбросить бревно на берег. Стало страшно. Мышцы от напряжения вспухли, а пот струился тонкими потоками по оголенному торсу. Испуг, смешавшийся со злобой, возникшей из-за несправедливого обвинения, заставил беднягу покраснеть. Сердце стучало так сильно, что грудь подскакивала в такт каждому удару. Кровь моментально заполнилась адреналином.
Но никаких сил не хватало на то, чтобы сопротивляться толпе.
Общество нашло опасный для себя элемент, представлявший угрозу для их общих, далеко идущих планов, решив моментально избавиться от дефекта. Идея, двигавшая ими, была настолько сильна, что вине несчастного охотника не требовалось никаких доказательств.
Они вытолкнули охотника к Саше, и он, резко развернувшись, попытался вклиниться обратно в толпу, но его тут же грубо отпихнули, заставив повалиться на копчик. Мир дрогнул перед глазами, и охотник случайно до боли прикусил язык, затем ощутив во рту соленый привкус крови. Смертник ошарашенно уставился на тех, кого недавно называл братьями. Он понимал, что его ждет, и все это понимали, но смотрели на приговоренного презрительными взглядами.