— Что на Главных воротах?
— На ГВ прорыв, — доложил Олег, вздохнув. — И его не избежать. Он однозначно произойдет, но ребята делают, что могут.
— Я понял, — нахмурился Владимир Анатольевич. — Готовьте машину к выезду.
Олег кивнул, и вышел из кабинета. Владимир Анатольевич подошел к своему столу, и провел ладонью по шершавой поверхности. Он вспомнил, как в молодости, еще в начале своего правления, этот стол подарил ему Министр Обороны Маршалл Троянов. Славное было время. Тогда они были не так стары, и не так беспомощны, имели множество амбициозных планов, и оба разделяли, помимо всего прочего, один единственный страх — страх смерти. Только к старости Владимир Анатольевич, наступив одной ногой в могилу, понял этот страх, приняв и осознав его.
Достав из ящика стола спутниковый телефон, Владимир Анатольевич набрал нужный номер, и прислонил динамик к уху, вслушиваясь в длинные гудки. За окном вспыхивали взрывы, и отражались в глазах президента.
— Маршалл Троянов, — ответил Троянов. — Я тебя слушаю, Володь.
— Что ты планируешь предпринять? Думаю, ты уже в курсе, что инфекция вырвется на свободу.
— Ядерный удар я нанести не могу, по известным тебе причинам. Твой бункер не рассчитан на удар ядерной боеголовки.
— Да, — согласился Владимир Анатольевич. — Мы сделали всё, что могли.
Пугала даже не сама смерть, а прекращение состояния самосознания, и неизвестность.
— Владимир Анатольевич! — Олег постучал в кабинет кулаком. Неожиданно на улице раздались автоматные выстрелы, от чего президент испуганно вздрогнул, почувствовав, как похолодела спина.
— Я перезвоню, — быстро сказал президент, нажав на кнопку отбоя. — Входи!
— Они уже здесь, Владимир Анатольевич!
Старик испуганно взглянул в окно, и увидел, как у забора стопились зараженные, с любопытством смотрящие во двор. Очередной раскат автоматной очереди побеспокоил их, и они помчались в сторону звука. Сердце пропустило пару ударов, захотелось провалиться сквозь землю, или как минимум убраться отсюда подальше. Владимир Анатольевич перевел взгляд на Олега.
— Что предлагаешь делать? — спросил президент.
— Двери и стены довольно прочные. Они смогут выдержать натиск зараженных. Можно пересидеть здесь, пока все не уляжется. Припасов у нас хватит на долгое время.
— Нет! — решительно сказал президент.
Слишком рискованной показалась ему эта идея. Движение — жизнь. Пугала перспектива быть съеденным заживо. Стоило ему представить, как от него вживую отрывают куски мяса, как душа тут же уходила в пятки. Все факты склоняли президента к решению уехать, не собирая вещей.