- Вот так вот, в моем же доме меня и не любят, - обиженно посетовал он и протянул руку к нарезке на столе.
- Неправда! Я люблю тебя, - последние слова произнесла очень тихо и, быстро чмокнув Максима, прошла к духовке, где запекалась фаршированная утка.
- Это меня очень радует. Послушай, Вениаминыч!
- Да-да! – серьезно отозвался мужчина.
- Хочешь, буду тебе зятем? – его голос был бодр и очень весел, потому что Цветочек уже не плакала.
Рита, которая еще не успела открыть духовку, мгновенно обернулась и застыла, глядя на Макса ошарашенным взглядом.
- И то верно - будешь, нечего жить в грехе.
- Отлично, завтра, значит, в ЗАГС с Цветочком махнем.
- Эй, а ничего, что я здесь? Никто не хочет спросить мое мнение? – пощелкав пальцами, отозвалась обсуждаемая.
- Любимая, Вениаминыч велел радовать, вот я и радую!
Девушка, склонив голову, прищурилась, отложила прихватки и, подойдя к мужчинам, которые уже держали в руках стаканы с виски, четко отчеканила:
- Замуж не хочу!
- Ритуль, тебя спрашивать не будем, раз ты здесь, значит, уже не против, - ответил отец и выпил за здоровье будущих молодоженов.
- Ой, жареным запахло, - нараспев произнесла она и, резко спохватившись, прикрикнула: - Уточка моя пригорает!
ГЛАВА 19
В понедельник Максим и Марго вышли на работу, посчитав, что четыре дня и так слишком большой срок для отдыха. Макс тут же организовал едва ли не семейное собрание, закрывшись у себя в кабинете в мужской компании. Вишневский старший, Женька и Константин Вениаминович собрались для того, чтобы обсудить план мести Ржевскому, которому оставалось шиковать от силы до завтрашнего вечера. А потом он поймет, как его легко и абсолютно без усилий обставили, лишив самого ценного в жизни – бизнеса.
- Как у нас обстоят дела? – голос Максима звучит негромко, ибо за стеной в своем кабинете работает Рита, которой нежелательно знать об их планах.
- Мужик оказался хуже, чем мы думали, он, практически не глядя, подписал контракт. Вообще удивляюсь, как такого лоха давно не облапошили, оставив с носом. Про адвоката я вообще молчу, открыл первую страницу, мельком глянул и, сказав Ржевскому – подписывай, свалил при первой же возможности, - отчитался брат о проделанной работе, и с удовольствием отпил терпкий кофе, приготовленный красавицей Катюшей.
- Да уж, идиот, он и в Африке идиот, все самое ценное в своей жизни профукал, - как-то двусмысленно проговорил Иван Сергеевич с легкой ухмылкой.
- Он профукал самое главное, чему я сейчас бесконечно рад, - уточнил Максим и закурил, переживая, чтобы задуманное прошло по плану.