Дэвид нахмурился.
— Я думал, тебе не нравится писать.
Я попыталась вспомнить, когда говорила ему такое.
— Раньше я много писала. Учитель говорил моим родителям, что мои навыки письма и грамматики выше среднего для моего возраста. Моя мама писала статьи для нашей местной газеты и выпустила несколько книг еще до того, как я родилась. Иногда у нее в работе было по два, три романа и как только я стала достаточно взрослой, она заставляла меня сидеть и редактировать их. Когда я ей сказала, что мне нравится писать, а не редактировать, мама сделала строгое лицо и сказала, что у меня нет качеств, присущих автору. Редактура — вот на чем я должна была сосредоточиться. В любом случае, не смотря на это, мы с Гретхен стали издавать неофициальную школьную газету. Я писала коротенькие статейки, иногда о наших одноклассниках, иногда просто выдуманные истории, а она иллюстрировала их. — Моргнув несколько раз, я сделала глоток воды. — Мой папа делал ксерокопии, и таким образом мы выпускались каждую пару недель или даже чаще. Джон называл нас ботанками, но он всегда воровал у нас копию для себя.
— Когда стала старше, ты задумывалась написать собственную книгу?
— Нет, я мечтала об этом только когда была ребенком. Это призвание моей матери.
Убрав руку, Дэвид отстранился.
— А ты не хочешь иметь с ней ничего общего.
— Верно.
— Почему?
— Моя мама была и продолжает оставаться трудным человеком. Она… — Я изучала стол, пока думала. — Она могла быть отстраненной. В прямом смысле этого слова. Мама была очень ревнивой и иногда, когда у моего отца были командировки или он задерживался допоздна, она могла выпить. От этого становилось совсем плохо. Отец запретил алкоголь в доме, но когда мама была в соответствующем настроении, ее это не останавливало.
Я замолчала, и Дэвид положил свою большую руку на мои нижние ребра, поглаживая маленький шрам.
— Как это произошло?
Ладонь Дэвида несла тепло и утешение, и я накрыла ее своей рукой.
— Той ночью… — остановившись, я закрыла глаза. Глубоко вздохнув и откинувшись на спинку стула, я протяжно выдохнула. Последние пятнадцать лет прошли перед моими глазами. — Та ночь была тяжелой, но все, что случилось потом, было еще хуже.
— Почему?
— Тринадцать лет — не самый лучший возраст для того, чтобы твоя жизнь перевернулась с ног на голову. Я еще только постигала, кто я есть, и все это с легкостью выбило меня из колеи. Я перестала играть, перестала писать, я просто…. просто стала другой после всего произошедшего. Мне пришлось быстро повзрослеть. Внезапно во всей этой ситуации каждый стал ожидать от меня взрослых поступков, но я была всего лишь ребенком. И после всего происшедшего, я хотела заботиться о своем отце так, как это делала мама. Только лучше. Поэтому мне пришлось повзрослеть и научиться себя контролировать.