— Скажи мне.
Глава 16
Дэвид хотел, чтобы я снова открылась ему, и у него был свой собственный способ заставить меня. Но разве он не понимал, что только все усложнял? Я тяжело вздохнула.
— Лучший способ борьбы со всем этим — забыть, Дэвид.
— Лучший или единственный способ?
Я ухмыльнулась. Он схватил мой стул и одним резким движением придвинул ближе к себе. Сжав рукой мою челюсть, Дэвид поцеловал меня в щеку, а затем в уголок губ.
— Даже, когда ты ухмыляешься, у тебя самый красивый рот на свете. — Его дыхание обожгло мою кожу, и он продолжил, — я все время думаю об этом.
Мое сердце остановилось, и я была уверена, что мне не хватает воздуха.
— Все время? — выдохнула я.
— Все время. И, прежде всего, о том, как ты берешь в рот мой член. Вот то, что я никогда не забуду.
Мои соски покалывало, и они превратились в напряженные вершинки. Я сглотнула. Его губы скользнули по моей коже, и Дэвид оставил томительно-нежный поцелуй на моем виске. Он отстранился, но его рука все еще находилась в моих волосах.
— Со мной ты в безопасности, — сказал он тихо, и я была сбита с толку внезапной сменой его настроения. И на этой ноте, Дэвид, не убирая руки, неожиданно произнес, — забудь о шраме. Расскажи мне о том, как ты росла в Далласе.
— Что? — задохнулась я.
— Я не так много времени провожу рядом с тобой, так что побалуй меня рассказом о себе.
Я ждала, пока мое сердце успокоится, а Дэвид в это время гладил меня по волосам.
— Я была счастливым ребенком, — начала я. Он ободряюще кивнул мне, и поэтому, окунув крылышко в сырный соус и откусив кусочек, я продолжила. — Во всяком случае, из того, что я помню. Мы жили в чудесном доме, окруженном белым забором. — Я улыбнулась. — Гретхен и ее брат, Джон, были моими лучшими друзьями. Они жили буквально за углом.
— Что ты любила в детстве?
Я опустила глаза. Почему я вообще поддерживаю этот разговор? Какой смысл в том, чтобы лучше узнать друг друга? В конечном итоге это приведет лишь к дополнительной боли.
— Эй, — прошептал он, и я снова подняла на него глаза. — Что ты любила?
Я закрыла глаза, и воспоминания по крупицам стали просачиваться в мое сознание — воспоминания о той девочке, какой я была до развода родителей. Это тропинка, по которой я редко позволяла себе идти.
— Я была живой.
Когда я снова открыла глаза, на его лице читалось беспокойство.
— Живой? — переспросил Дэвид.
— Я всегда была чем-то занята. Джон дразнил меня болтушкой, а когда я не тараторила, я сочиняла рассказы или участвовала в каких-то проектах. Я абсолютно все записывала в дневник. Со мной всегда был лист бумаги.