— Дани. — Дэвид посмотрел на меня. — Разве вы с ней не дружны?
— Дружны.
— Тогда почему у тебя такое лицо?
Я вздохнула.
— Потому что она мой друг, и я давно знаю ее. И все так запутанно…
— Может быть, ты вернешь ей кофту от моего имени?
Я посмотрела на него, а затем сузила глаза, заметив, что его плечи подрагивают от едва сдерживаемого смеха.
— Это не смешно, — отрезала я. — При одной только мысли о вас двоих, мне становится тошно.
Я опустила голову и Дэвид замолчал. Я знала, что была несправедлива, но меня это мало заботило; когда дело касалось этого мужчины, я не могла себя контролировать.
— Прости, — тихо произнес Дэвид, поглаживая мою шею. — Ничего не было.
— Вы что расстались?
— Нет, но…
— Тогда здесь не о чем разговаривать, — я отбросила его руку.
Дэвид тяжело вздохнул. “Почему он не заверяет меня, что между ними ничего не будет?” Я потерла ладонями лицо и решила не разрушать лучшую ночь в моей жизни. Я вздохнула, успокаиваясь, и посмотрела на него.
— Прости. Это не мое дело.
Дэвид не отводил взгляда от дороги, когда произнес:
— Но могло бы быть твоим.
Я потянулась и положила руку ему на бедро, а Дэвид погладил мое предплечье.
— Так что теперь? — спросила я. Снаружи небо постепенно светлело, окрашиваясь восходящим солнцем в розовый цвет.
— Я не знаю. Я возвращаюсь в Нью-Йорк, хотя этот проект тоже требует моего участия на какое-то время.
— Как надолго ты уезжаешь?
— На неделю или около того.
— О. — Внезапно неделя показалась мне вечностью.
— Я свяжусь с тобой по электронной почте, когда вернусь. По рабочей?
Вздохнув, я отвернулась к окну. Даже без дурманящей завесы похоти, почему я не могу сказать “нет”? И почему мне казалось, что согласиться чуть ли не хуже всего, что я совершала до этого?
Даже когда Дэвид сидел напротив меня, я жаждала его. Я чувствовала, что меня тянут в противоположных направлениях, что я разрушаюсь под давлением двух мужчин. Билл, которого я любила, и который оказывался рядом всякий раз, когда был мне нужен. И Дэвид, который так сильно привлекал меня, что я не видела никого и ничего, кроме него. Но он не просто физически поглотил меня, это было эмоциональное, интенсивное, подавляющее порабощение моего тела, разума и сердца.
— Мы прибыли, мисс Оливия.
Я посмотрела на Дэвида, сжав его бедро.
— Спасибо, что подвез меня.
— Подожди.
— Упс, почти забыла, — сказала я, расстегивая толстовку. — Ты сошел с ума, если думаешь, что я верну ее Дани.
— Я не об этом. Иди сюда. — Дэвид протянул руку и, мягко сжав мою челюсть, притянул к себе. Вокруг нас опустилась почти осязаемая тишина, когда он жестко поцеловал меня, смягчив нападение лаской языка. Стоило Дэвиду отстраниться, на его губах заиграла наглая мальчишечья усмешка.