— Как типично.
— А что насчет тебя? — спросила я.
— Я забираю своих племянников на пару часов, чтобы собрать яблоки. Это мое любимое занятие. Это и выходные, когда ты просыпаешься в теплой постели, а тебе никуда не надо идти…
Я упустила нить разговора, когда фантазия о пробуждении в его объятьях, рядом с горячим, сильным телом Дэвида, мелькнула в моем воображении. Что-то уж слишком “скользкой” получилась у нас безопасная тема.
Когда я подняла взгляд, он послал мне мальчишескую улыбку.
— Ну и конечно, кто не любит осенний листопад? — лукаво спросил Дэвид.
— Конечно, — немедленно согласилась я. — Листья осенью просто прекрасны.
Плечи Дэвида затряслись от смеха, и я поспешно отвела взгляд.
— Когда я и моя сестра были детьми, — продолжил он, — одной из наших обязанностей было сгребать опавшие листья. Она ненавидела такие поручения, но я не возражал. Это занятие давало мне чувство порядка. Мне не нравилось, когда листья были разбросаны по всей лужайке.
Я представила Дэвида юношей: он держится прямо, его движения сосредоточены и размеренны.
— Наверно, в Далласе у тебя не было такой проблемы.
Я покачала головой.
— Нет, в нашем доме, нет.
— Тебе нравилось место, где ты выросла?
— Думаю, да. — Пожав плечами, я откусила большой кусочек мороженого, а затем слизала крошки шоколадного печенья с пальцев.
— Как тебе мороженое, Оливия?
Я старалась не реагировать на то, как он произносит мое имя.
— Вкусно.
— Мне нравится смотреть, как ты его ешь.
Я выгнула бровь.
— Я имею в виду, ты выглядишь так, словно наслаждаешься этим.
Кивнув, я облизнула губы.
— Я бы покупал тебе мороженое каждый день, просто чтобы смотреть, как ты его ешь.
Я глубоко вздохнула. Его низкий, с хрипотцой голос сделал до безобразия греховным сам процесс поедания мороженого. А затем я представила, как капаю ванильную массу на его плоский живот и медленно слизываю.
— Кроме того, ты могла бы просто начать питаться.
Явернулась в реальность.
— О чем ты?
— Ты слишком худая.
— Ох, Дэвид, — сказала я, закатив глаза. — Ты бы оставил это.
Его голос стал строже.
— Я повторю то, что я уже говорил. Я не знаю, почему ты не ешь, но останови свою голодовку сейчас же.
— Конечно же, я ем, — ответила я весело. — Если бы это было не так, я была бы уже мертва.
Нахмурившись, Дэвид изучал меня, и, казалось, ему было совсем не весело.
— А что по этому поводу говорит твой муж? И твои друзья?
— Они знают, что я взрослый человек, способный самостоятельно оценить свое состояние.
Положив руку на живот, я замедлила шаг, потому что мы подошли к моему офису.
Дэвид развернулся, и мы оказались лицом к лицу.