— Что?! Так надо! — отреагировал он на молчаливые взгляды ребят. — Лица попроще сделайте!.. вещи свои соберите. Здесь вы больше не живете…
Собирать, в принципе, было особо нечего — надетое на них ничем не отличалось от снятого вечером; все грязное и рваное… да еще и окровавленное. Из пожитков получились лишь пара пакетов с «мыльно-рыльными» принадлежностями, да спецовка Вадика.
Вадик лишний раз порадовался, что они уничтожили следы вчерашнего банкета. Хотя, правда имеет паскудное свойство рано или поздно выплывать наружу — а, как ни крути, его ночная прогулка была лишней. Да и перегар… сам Вадик его не чувствовал, однако насчет окружающих не был уверен. А вообще, единственными последствиями бессонной ночи осталась боль во всем теле (перенапрягся, когда тащил Руслана), да легкое желание поспать. Он еще раз окинул фигуру парня взглядом — блин, здоровый кабан… чего только от страха не сделаешь.
Валентин Александрович тихонько прикрыл за ними дверь с торчащим язычком замка.
— В машину. Съездим, навестим человечка… ему, наверное, икается сейчас. — Он завозился, пытаясь хоть как-то заклинить открывающуюся дверь, ребята двинули на выход.
Только тут Вадик, наконец, сообразил — пронесло. Ему в вину разгром не ставят… вообще-то, да хоть бы и поставили — какая разница, сделанного не вернешь, а бежать тут некуда. Да и бегать — сомнительный удел. Мягко говоря.
По его искреннему мнению, вряд ли можно было придумать что-то хуже, здесь — тюрьма, только камера побольше. Однако, есть одна симпатичная сокамерница…
— Слышишь, Вадим… — Руслан заговорил вполголоса. — Это… спасибо, в общем…
— Было бы за что. Ты бы так же поступил.
— Не знаю… может быть. — Руслан сощурился, выйдя на солнце. — Не знаю. Честно.
Валентин Александрович, догнавший их, от света аж перекосился, пошарил по карманам и вытащил солнцезащитные очки — вполне себе современные… Вадика разобрала злость при воспоминании о первой встрече — как он ловко прикидывался деревенщиной из прошлого века, продавая бензин. Эх, жалко часы. С-сволочь.
И бензин у него — дерьмо… а с другой стороны — что он должен был сказать? Даже Инга до последнего молчала, придумала какую-то ерунду — лишь бы не говорить правду. Пусть горькую, но за столько лет можно было успеть смириться.
И, однако, странно у них больничные листы выписывают… цепью за ногу. Таинственный остров, так их, только — навыворот.
Председатель оглянулся — видимо, собираясь закрыть дверь, озадаченно почесал в затылке и с выражением досады направился к джипу. Повинуясь молчаливому приглашению, ребята заняли свои места.