Это маленькое происшествие окончательно освободило Козлова от той скованности, которая еще чувствовалась в его разговоре с чекистом. Он уже не ловил себя на мысли, что-занимающийся им по долгу своей особой службы чекист относится к нему с явным предубеждением, что порой он лишь делает вид, что верит, а на самом деле думает о нем плохо. Вместе они пересчитали деньги - выданная Козлову сумма не убавилась ни на рубль,- вместе переложили содержимое чемодана, составив полную опись, и навели во всем прежний порядок. Пожалуй, сам Трайзе не заметил бы, что в чемодане кто-то рылся. Если постараться, русская аккуратность не уступит немецкой!
- Ну а теперь обедать,-сказал Терехов, вытирая руки.- Не знаю, как у вас, Александр Иванович, а у меня засосало под ложечкой. Острый гастрит, черт бы его побрал!
В эту минуту Терехов не был похож на человека, от которого зависела дальнейшая судьба Козлова. Он казался просто товарищем.
Ожидая, пока принесут обед, майор разыскал в столе свободную папку, стопку чистой бумаги, заправил лежавшую про запас авторучку и все это передал Александру Ивановичу.
- Вечером займитесь сочинением, - напомнил Терехов.- Как говорят, на заданную тему. Беспокоить не буду…
Никогда еще Александру Ивановичу не доводилось писать столь длинных сочинений. Он перевертывал страницу за страницей, а в голове оставалось еще так много невысказанного. И все, что долгими месяцами копил в памяти, теперь просилось на бумагу. Все казалось важным, значительным. Он словно продолжал беседу с чекистом, пытаясь ставить перед собой вопросы, которые мог бы задать ему майор Терехов, и отвечать на них обстоятельно, честно и со всей прямотой.
«Как я мог,- спрашивал он,- добровольно согласиться - сотрудничать с германской военной разведкой? Сделал я это по следующим соображениям. Немцы - враги моей Родины, следовательно, и мои. Я ненавижу их, я боролся с ними. Только мое пленение заставило пока (последнее слово Козлов дважды подчеркнул) прекратить эту борьбу. Я думал, что, если соглашусь стать германским разведчиком, за этим не последует никаких преступных действий с моей стороны. Я считал, что преступление совершу тогда, когда начну работать в пользу немцев против своих и своей Родины. Пусть меня перебросят к своим, я расскажу им методы работы германской разведки и ее секреты.
Будучи со временем переброшен на сторону частей Красной Армии, я сразу же явился к военным властям, чтобы рассказать о полученном задании и о всей известной мне работе германской разведки…»
Он подробно описал, как его вербовали в лагере для военнопленных, как в течение многих недель приглядывались, изучая характер и способности, каким удивительно добрым и подкупающе заботливым старался быть с ним полковник Трайзе. Ненавидя каждого русского, этот гитлеровец заискивал перед теми, кого отбирал в школу, наивно думая, что этим сумеет удержать их от предательства интересов рейха. Что еще сказать об этом абверовце? Какими качествами обладает этот человек, поставленный во главе одной из разведывательных команд абвера?