— Не могу поверить. У меня просто это не укладывается в голове. Есть ли вообще предел твоей гнусности?
Затем она отошла к окну и, выдержав паузу, сухо сказала:
— Я хочу поговорить с твоим отцом.
— С ним все хотят поговорить, — хмыкнул Максим.
— Я прекрасно знаю, — взволнованно говорила Аллочка, вцепившись руками в подоконник, — что он занятой человек, но прежде всего он отец и он должен знать…
Максим взглянул тоскливо на ее спину и вышел из класса, не дослушав.
В кабинет истории он явился за пару минут до звонка. Еще из коридора уловил крики вперемешку с хохотом, а когда открыл дверь, его чуть не сшибла с ног Алена. Вылетела пулей и помчалась куда-то по коридору. Он успел лишь заметить, что ее лицо было испачкано какой-то белой субстанцией.
— Что это было? — спросил он, проходя на место.
— Да пощипали немного доярку, — хихикнул Никита Лужин.
— А потом решили показать, как мы ей рады, — добавил Кирилл Ладейщиков. — Девчонки пирожное для нее купили в столовке, только она не оценила наше гостеприимство.
— Короче, давайте без фанатизма, а? — повернулся Максим к своим. — Руками не будем ее трогать, о’кей?
— Макс, ты же сам хотел, чтобы она от нас свалила поскорее, — резонно заметил Кирилл. — Или уже не хочешь?
— Хочу, но можно же и без рук.
— Не-е-е, без рук неинтересно, — протянул Ник.
— И неэффективно, — добавил Ренат. — А так, может, уже завтра ее не будет. Если сделаем все как задумали.
— В смысле?
— Идея Крис, — Ренат подмигнул Кристине. — Пусть она и рассказывает.
— Да все гениальное просто, — просияла она. — У нас же шестым физра. Вот сразу после урока и подловим ее прямо в раздевалке. Мы вас запустим. Постараемся подгадать тот момент, когда она переодеваться будет. Вот и позабавимся вдоволь. И никто нам не помешает. Можно будет…
Но Кристина не договорила: в класс вошел историк. Практически вместе со звонком. А минут через пятнадцать после начала урока к ним пожаловал и сам директор. Завел в аудиторию Алену, уже умытую и причесанную, и удалился. Максим удивился: как же так, что он даже никому ничего не стал выговаривать? Или она не пожаловалась? Поразительно! Совсем на нее непохоже. А то ведь у нее теплая вода под языком не держалась. Хотя, может, ее просто запугали?
Она сидела за второй партой в первом ряду у прохода. Прямо и неподвижно, будто кол проглотила. Максим с Кристиной занимали четвертую в среднем ряду. Со своего места он видел ее в профиль.
В открытую на нее он не смотрел, лишь время от времени украдкой поглядывал, слушая вполуха треп Кристины.
Она вообще дышит? Оцепенела? Сильно ее обидели? Пощипали… Зная Лужина, под этим «пощипали» можно было предположить что угодно. «Да, черт, она сама виновата, — говорил себе Максим. — Захотела красивой и легкой жизни? Так получай!»