Она не понимала себя и своих ощущений — такое нахлынуло впервые. Да и не могла она толком сказать, что именно испытывает, что именно хочет. Просто осознала вдруг, что сейчас он уйдет к себе, закроется в своей комнате и это чувство, такое непривычное, пугающее, желанное и томительное, исчезнет, оставив пустоту. К сожалению…
А может, ей просто не хотелось, чтобы этот волшебный день закончился?
— Максим, — позвала она, поражаясь собственной смелости. Он уже дошел до своей комнаты и остановился перед дверью, — спасибо тебе огромное! Сегодня был удивительный, невероятный день, и это все ты…
— А тебя легко удивить, птичка, — улыбнулся он.
— Это да… — согласилась она, встав напротив. Ей почему-то не хотелось сейчас с ним расставаться, почему — об этом думать тоже не хотелось. Чувствовала себя Золушкой, которой осталась минута до полуночи. Но что сказать ему, как задержать хоть на несколько минут, она не знала.
— Ну ладно, спокойной ночи, — пожелал он, взявшись за ручку.
— Да, доброй ночи, — ответила Алена, стараясь скрыть разочарование.
Отвернулась к своей двери и в следующее мгновение затылком почувствовала его дыхание, кожей — его тепло. Внутри все замерло, а спину, руки, плечи осыпало мурашками. А затем его рука легла на талию, и дыхание перехватило. По телу пробежала дрожь. Надо бы уйти, надо вывернуться из этих рук, так будет правильно, мелькнула вялая мысль на задворках сознания, мелькнула и исчезла. Она повернулась, и тут же его губы встретились с ее губами. В первый миг целовал он мягко, будто пробовал на вкус, однако быстро распалялся. И вот уже поцелуй его стал нетерпеливым, настойчивым, жадным, горячим. Здоровой рукой он сначала крепко прижимал ее к себе, затем ладонь его поднялась вдоль спины выше, до самой шеи, ставшей вдруг тоже невозможно чувствительной. Каждое его прикосновение опаляло кожу, раз за разом вызывая новую волну дрожи. Алене казалось, что пол уходит из-под ног, и даже странно, как она еще стояла. Сердце в груди бухало, будто так и рвалось наружу. Или это его сердце так стучало? Не разобрать.
Максим прервал поцелуй внезапно, но отошел не сразу. Лишь немного отстранился, оперся рукой о стену. Грудь его вздымалась мощно и часто, дыхание сбилось, стало рваным и шумным, как после пробежки. Затем он опустил руку, коротко поцеловал ее в макушку, прошептав вчерашнее «Нежных снов», и отправился в свою комнату.
Когда за ним закрылась дверь, Алена зашла к себе. Прижала ладони к горящим щекам, сомкнула веки. Господи, что с ней такое творится? О чем только она думала! Ведь нельзя же так! Но… Он такой красивый. Аж смотреть порой больно.