Они уже направились к дверям, когда Стас крикнул им в спину:
— Ничего я не слился! Но так неприкольно. Зачем мне на вашу доярку тратить время и все остальное? Ради чего? Ради того, чтобы вы просто посмотрели? На фиг надо. Давайте тогда забьемся.
— На что? — оживился Ренат.
— Ну кто из нас двоих первым ей вдует.
— Чего?! — вспыхнул Максим, и его тут же предусмотрительно подхватил, удерживая, Кирилл. — Да ты реально или вообще урод, или в хлам обдолбанный.
— Не, я не по этому делу, это фишка Мансурова. Я предлагаю обычное пари. Спор на интерес.
— Кир, да отпусти ты меня! — рвался Максим, но, неловко дернувшись, шоркнул сломанными пальцами о дверной косяк.
— Макс, не горячись ты так, — пытался успокоить его Кирилл.
— Что, Явницкий, вассалы оборзели и не слушаются? — глумился Стас. — И вообще, тебя-то с чего так бомбит? Обычный спор. Ты вон вообще предлагал ее затравить и выжить. Теперь-то что? Она ведь тебе даже не сестра. А, я забыл! Вы ж с ней успели подружиться в эти выходные. Да так близко, что ты даже открыл ей свою страшную тайну.
Максима как ошпарило, аж горло перехватило. Она и об этом растрепала! Вот же дура!
— Руки убери, — рявкнул он, и на этот раз Ладейщиков тотчас отпустил его, но забубнил:
— Макс, успокойся, ничего же не…
— Ренат, уходим, — повернулся он к другу. Тот замешкался, посмотрел нерешительно, но, пусть и нехотя, все же двинулся к нему.
Максим вышел в коридор, услышав за спиной дружный хохот и презрительное:
— Мансуров, беги-беги давай, догоняй хозяина, сыкло.
Он прошел почти до конца коридора, но Ренат так и не показался…
Ренат с тоской взглянул на дверь. Макс, уходя, хлопнул ею от души. Но он вообще псих. Впрочем, может, псих и не совсем подходящее слово, все-таки понимает он правильно и реагирует адекватно, только вот часто слишком бурно. Где можно, в принципе, стерпеть — он все равно лезет в бутылку. Ну и берегов не знает, прет до последнего безрассудно. Это всегда и восхищало Рената, и одновременно бесило. Восхищало — потому что сам он так не мог, не умел. Пасовал чуть что. Не то чтобы совсем уж робел, но отстаивать свою позицию с таким вот напором духу не хватало.
Так, ну или почти так, смелел Ренат только под кайфом. Тогда — да, тогда — море по колено. Или вообще на все плевать. А вот «чистый» он — увы и ах. Таким он себе не очень нравился.
Однако Макс умудрялся одним своим присутствием вселять в него уверенность в себя. Эта его безбашенность была настолько заразительна, что и Ренат, если они вместе, мог ворочать горы. И это-то как раз его и бесило. Ну кому понравится быть настолько ведомым, настолько внушаемым? Очень раздражала, и причем со временем все чаще, эта его роль второй скрипки. Сам по себе он для всех как будто никто, всего лишь друг Макса. С ним считались только поэтому. Это ли не обидно?