— Ясно чем, — хмыкнул Артем, — пьют, курят и девок…
— Артем! — возмутилась Жанна Валерьевна. — Как ты можешь так говорить, еще и за столом?!
— Прости, мама. — Артем опустил глаза. Помолчав, начал говорить о чем-то отстраненном, а у Алены так и звенели в ушах его слова. Девки… В груди вновь болезненно заныло. И хотя пыталась себя урезонить: ну с чего ей так расстраиваться? Ведь он ничего ей не обещал. И с другой она его видела, и папа вчера за ужином говорил, что Максим водил к себе всяких… Но все равно обида и горечь жгли так, что каждый вдох давался с трудом. Наверное, потому, что все то было раньше, до их поцелуя, а это происходит сейчас.
После обеда Алена убежала к себе. Ей казалось, что всем видно, как она страдает. Что они, если посмотрят внимательнее, запросто догадаются, что у нее в душе, а это будет ужасно. Это будет позор немыслимый! Если уж она сама стыдилась своих чувств, то что скажут они?
Вышла в Сеть — от девчонок из детдома посыпались сообщения. Они сгорали от любопытства, как ей живется во дворце. Про Максима, конечно же, спрашивали. Поначалу Алена привирала немного — ну не писать же, как ей тут, мягко говоря, не рады. Отвечала обтекаемо, что все хорошо и все вокруг хорошие. Но сейчас сочинять не было ни сил, ни желания, и она просто закрыла мессенджер.
Пыталась читать книгу, но смысл слов не откладывался в голове, а строчки расплывались перед глазами. И слезы дурацкие катились и катились, падая на страницу. В конце концов Алена отложила книгу, обхватила колени и заплакала, не сдерживаясь. Говорят ведь, что со слезами уходит и боль, ну или хотя бы немного стихает. Однако вдоволь настрадаться ей не дали. Вскоре за ней заехала ассистентка отца. Велела быстро собираться к Лилии Генриховне.
Вот уж к старухе Алене сейчас совсем не хотелось! Но раз папа так распорядился…
Нина гоняла на маленьком и юрком «Ниссан Марч» жизнеутверждающе оранжевого цвета. И сама была под стать — яркой, бойкой, шустрой Дюймовочкой.
— А ты чего такая сегодня убитая? — сразу заметила она унылое настроение своей подопечной.
Алена попробовала увильнуть от неудобного разговора, но Нина вцепилась как клещ.
— Колись давай, я же вижу! Что случилось? Макс достает? Этот может.
Алена лишь качнула головой.
— А что тогда? Говори давай, мне Дмитрий Николаевич сказал, что я за тебя в ответе. Так что твои проблемы — мои проблемы.
Алена молчала. Их забота ее тронула, но как о таком скажешь?
— Та-а-ак, я, кажется, поняла. Все дело в парне, да? Запала на кого-то?
— Ну нет, — пожала она плечами, — просто понравился.