Это была банальная точка в диалоге, да я действительно считаю, что с такой жаждой и таким талантом даже просто придумывать, ему надо быть изобретателем, но я не делала прорицание. Не ставила установку, ничего такого, просто слова, дружеская поддержка. Но меня поняли не так…
Ко мне подскочил ребенок лет пяти и затараторил с такой скоростью, что я где-то на десятом слове перестала воспринимать его информационный поток, смысл которого сводился к тому, что он очень хочет стать воином, и чтобы (это провал!) Хранительница (про купол они упустили) благословила его на это и подарила веру.
Первая моя мысль была самой здравой, это розыгрыш, потом была мысль, что за бред. Когда дальше подскочил мальчишка и попросил сказать ему, кем он будет, я окончательно потеряла дар речи и серьезно задумалась, как выйти из этой ситуации без потерь, моральных с моей стороны и слезливых с их стороны. На поверку выходило, что или я прикидываюсь великой прорицательницей и вру, или они рыдают. А я вот искала пути к отступлению, прикидывая, как так смыться, не говоря ни слова.
— Ты станешь великим воином, если начнешь тренировать ежедневно, и с полной отдачей. А ты, Стас, можешь стать кем захочешь, у тебя для этого целая жизнь впереди, главное, реши, что тебе нравится и начни это практиковать!
К Тимьяну, появившемуся у меня за спиной, развернулась с таким воодушевлением, я ему была рада, как родному, еле утихомирила посыл на шее у него повиснуть со словами «спаситель мой». Видимо, мои мысли он угадал, поскольку улыбка вышла у него шкодливая и очень провокационная.
— А Хранительницу мы по таким вопросам спрашивать о будущем не будем, возможно, когда-нибудь она ответит о по-настоящему важном для нашего народа. Ты на осмотр? — я вот еще переваривала хитрый ход из серии, ничего не скажу на благо вам же, а он уже перешел к вполне обыденным вещам. Кивнула, а после он меня повел дальше, оказывается, кровать мальчишки была в углу, куда мы быстро прошли.
Осмотр показал просто сногсшибательную регенерацию и качественно выполненную операцию, ладно, это я гордилась тихо и молча и также молча сама себя хвалила, поскольку мой профиль как бы предполагает, что пациенты не люди.
— Сегодня на ногу не опираться еще, а завтра после перевязки будет видно, думаю, сможешь уже ходить без последствий, но ближайшую, — я запнулась, прикидывая с какой скоростью не останется раны, — неделю или все-таки меньше никаких физический нагрузок на ногу.
— Понял, — мне улыбнулись улыбкой счастливого здорового человека, который только что пережил кризис из категории «мы все умрем» до момента «все нормально жить будем».