— Завтра все должны написать основные правила техники безопасности, которые вы, видимо, все подзабыли, и я говорю обо всем, начиная с простого, что перед едой руки надо мыть. А после провести два часа занятий по первой помощи и оценке повреждений, — Тимьян был грозен, хоть по-прежнему говорил спокойно, — И я очень надеюсь, что в следующий раз никто не допустит, чтобы такое повторилось, и я говорю о вашем здоровье и здоровье вашего напарника и просто знакомого. Нельзя относиться халатно к повреждениям. Уяснили? — гул голосов из серии «все ясно, всем спасибо, будет исполнено», то есть ни о чем, но одобрительно.
Я хмыкнула, восхищаясь, что один человек может так управлять толпой детворы, у которой и вектора движения обычно нет, а потом сама себе дала подзатыльник, не сравнивай, дети, выросшие без родителей, и обычная детвора, которую холят и лелеют.
— Показать тебе местные достопримечательности? — вопрос выдернул из моих невеселых мыслей как-то неожиданно и я, даже не задумавшись, кивнула, соглашаясь, — Не обещаю привычной тебе красоты, но интересно будет, — я улыбнулась этому искушению, и я не про прогулку, а про одного невероятного притягательного мужчину.
Когда Тимьян обещал, что будет интересно, пусть и не особо красиво или, точнее, непривычно красиво, он лукавил. Это было что-то невероятное, поистине ужасно прекрасное, завораживающее кровь. Мы прошли несколько коридоров, опустились глубже и вышли в огромном пещерном зале, откуда тянуло жаром.
— Мамочки, — непроизвольно пискнула я и сделала маленький шажок назад, сразу же уперлась в идущего за мной мужчину.
— Не бойся, — он сказал это где-то у меня над головой, потревожив волосы своим дыханием.
И если волосы на голове отреагировали как положено, то волоски на руках совсем уж не к месту, или это их мурашки потревожили, которые ровным строем помчались по всему телу в торжественный обход.
— Когда-то это был бальный зал нашего дворца и, если присмотришься, ты увидишь сохранившиеся остатки фресок, что некогда украшали его стены, — я как бы о другом думала, как бы половчее прибить мурашек, что так споро маршируют и уже на третий круг зашли, пришлось отвлечься от познания себя и посмотреть в ту сторону, куда указывает такой волнующий мужчина.
Присмотревшись, действительно увидела то, на что указывал мой спутник, потом поняла, что мы стоим на балконе, некогда опоясывающем этот огромный зал.
— Были времена, когда в этом зале танцевали сотни пар, влюблялись, договаривались о браке и рушили семьи, когда же трагедия обрушилась на наш народ, дворец стал эпицентром всего действия. Его погребли в гору, на это ушла вся магия, которой обладал наш король, последний король. Это место как рана, всегда кровоточит, всегда неспокойно.