Новая волна вины накрывает меня с головой. Я откашливаюсь.
— А. Да, видимо, так и есть.
Следующие несколько минут она довольно наблюдает, как я ем. У меня во рту не было ни кусочка с тех пор, как я перехватил гамбургер в полдень во время последней остановки, поэтому мне до смерти хотелось есть. А вкуснее домашней лазаньи моей сестры с тройным сыром ничего быть не может.
— Хочешь, налью попить? — спрашивает она, как будто не зная чем себя занять.
— Давай.
Достав стакан из шкафа, она небрежно интересуется:
— Ну и как всё прошло с Пейдж? Ты виделся с дочерью?
Удивительно, что она столько тянула с вопросом. Понятно, что ей хотелось спросить об этом в ту же минуту, как она вошла.
Я тяну время, пожевав и проглотив, прежде чем ответить.
— Да, я видел Брианну.
Диана посылает мне глупую улыбку, наполняя апельсиновым соком большой стакан.
— Правда она очаровательная?
От образа Брианны, ярко вспыхнувшего в голове, боль в груди возвращается.
— Она похожа на Пейдж.
— Да, — соглашается Диана, вернувшись к столу и поставив стакан передо мной. — И она очень хороший ребёнок. Хлопот с ней почти не бывает.
— Совсем не «папина дочка», да? — вопрошаю я, исторгнув отрывистый, самоуничижительный смех.
Сестра снисходительно улыбается.
— У тебя есть свои моменты, но ты не так уж плох. В прошлом было всего пару раз, когда мне хотелось вправить тебе мозги.
Если не считать этого крупного промаха, когда мне было четырнадцать, я сбежал после того, как мои родители погибли в автомобильной аварии. Я сел в автобус и был на полпути через всю страну в Юму, штат Аризона, когда Диана и Дэн нагнали меня два дня спустя. Я ехал повидаться со своим другом Чадом, который переехал в Сан-Диего за год до этого.
Излишне говорить о наказании на следующие две недели, и том, что мне пришлось выслушивать лекцию все четыре с половиной часа перелёта домой. Моя сестра не плакала столько даже на похоронах родителей, а Дэн словно постарел на десяток лет за те два дня. Господи, да даже отец Дэна прочитал мне очень строгую лекцию за то, что я заставил их так сильно переживать.
— В прошлом? — произношу я, вскинув бровь. — Вот только Пейдж так не думает. Она меня ненавидит. Думаю, она была бы счастлива, если бы я вернулся в Нью-Йорк и не вмешивался в жизнь Брианны.
— Митч, ты бросил её. Это нормально, что ей больно, и она злится. Дай ей немного времени, и она придёт в себя.
Если под «со временем» она подразумевает — к тому времени, как моя дочь закончит школу, то возможно. На меньшее я и не рассчитывал.
— Надо было вернуться домой, когда ты позвонила. Я должен был быть рядом, когда она родилась. — Если бы я мог что-то изменить, то изменил бы именно это. Ключевой момент. Время, когда можно было отменить нанесённый урон.