Тот день закончился не так плохо, как я думал. Дочь не плакала и не отворачивалась, когда я гладил её по волосам и целовал в щёку перед тем, как Пейдж увезла её домой. Я считаю, что это прогресс.
— Дядя Митч, а если ты папа Бри, то почему ты не заботился о ней? — трубит Даг, поражая меня вопросом, способным унизить взрослого мужчину в считанные секунды. Способным лишить его яиц.
Чёрт, но так и должно было случиться. Я удивлён, что ещё продержался так долго без того, чтобы мне бросили это в лицо.
Предательское тепло смущения согревает от шеи до лица. Сейчас самое время подавиться стейком.
— Я учился, — просто выговариваю я.
Даг кивает и суёт очередную фрикадельку в рот, размазывая соус по уголкам губ. Вот самое замечательное в детях. Их любопытство легко удовлетворить.
— Но почему ты не приезжал на Рождество? Или День Благодарения. — Тэсс принимает эстафету с опытом бегуна на последней дистанции. Может, она и выглядит невинной со своими светлыми кудряшками и карими глазами, но мимо неё ничего не пройдёт. Ребёнок заставляет всех напрячься.
Раз уж слова: «дядя Митч был эгоистичным мудаком» не подходят для обеденного разговора с шестилетним и пятилетним ребёнком, мне приходится сказать:
— Я буду дома в этом году на Рождество. На самом деле, я буду дома так много, что успеваю вам надоесть.
Даг резко вскидывает голову, а Тэсс широко распахивает глаза.
— Ты не фернёшься в Нью-Йорк? — спрашивает Даг с полным ртом еды.
— Нет. Я буду учиться здесь.
— Да! — кричит Даг, а Тэсс восторженно визжит.
Из меня вырывается смешок, но когда я бросаю взгляд на сестру, клянусь Богам, она едва не плачет. Господи, я и не думал, что она настолько по мне скучала. Или, возможно, её реакция вызвана детьми. Я отвожу глаза на Дэна, и чёрт меня подери, если и он тоже не выглядит слегка тронутым. Поймав мой взгляд, он с трудом сглатывает и озаряет меня улыбкой.
— Как видишь, дети счастливы, что ты вернулся.
Я фыркаю от смеха.
— Вижу.
— После того, как мы закончим, я бы хотел кое о чём с тобой поговорить, — официально произносит Дэн, и это значит, что разговор, наверное, связан с моим заявлением на перевод в Хинсдэйл.
— Конечно, — отзываюсь я, и мне становится чуточку страшно. Что, если он не смог потянуть за ниточки, чтобы меня приняли?
— Хорошо, мы можем поговорить в кабинете.
Я киваю, толком не понимая, хочется ли мне знать то, что он собирается сказать.
* * *
— Хорошая новость заключается в том, что ты можешь начать учиться в Хинсдэйле с сентября, — начинает Дэн, прикрыв французские двери своего кабинета.
Я выдыхаю воздух, который так долго задерживал. Он показывает мне занять кресло напротив него, а сам опускается в своё.