А я осталась в компании лорда Пристона, архимага, верного мне Крайса и толкущихся позади советников. Стояла, кусая губы и заламывая руки. Затем вцепилась в деда, пытавшегося меня приободрить, заявив, что Хайден обязательно со всем справится, а народ в случае успеха не допустит того, чтобы Морган его уничтожил.
Архимаг стоял по другую сторону и тоже меня подбадривал, не спуская с лорда Пристона недовольного взгляда. Похоже, ему не слишком пришлось по душе, что я вцепилась немного не в ту руку…
— А в случае неуспеха?! — я посмотрела на одного, затем на второго. — Что тогда?!
Ясное дело, у меня сдавали нервы. Вернее, они давным-давно уже сдали!
— Посмотри в небо, — склонился к моему уху архимаг. — Наши друзья с Севера давно обо всем позаботились!
И я послушно посмотрела — чего я там не видела?! Но, оказалось, за последние несколько минут, пока я рассматривала Кинжал Богов и предавалась терзаниям, число драконов, паривших над островом, серьезно превысило количество прибрежных чаек.
— Но откуда?! — выдавила из себя, не понимая, была ли это драконья армия Севера, которую под покровом ночи привел за собой Танке Доувелл, наплевав на договор, подписанный у стен Амантела…
Но затем решила, что, скорее всего, Лекс свое слово нарушать не стал. Вместо этого им с братом удалось собрать всех носителей крылатой ипостаси Срединного Королевства, готовых его поддержать, и призвать их на остров, чтобы защитить то, что ему дорого.
Я надеялась, что это были мы с Хайденом.
Тут Горный Лорд с моим сыном дошли до скалы, и мысли меня покинули, уступив место тревожному ожиданию. Потому что Лекс — а вовсе не Морган, — поднял руку, требуя тишины.
И плато погрузилось в гробовое молчание.
— Мы, Горный Народ, — начал он, — привезли на остров Хайдена Гровера, юного лорда Амантела и Сирина, потому что думаем, что он является Истинным Королем Троемирья. Но пусть Боги дадут нам свой ответ! — сказав это, Лекс повернулся к Хайдену. — Ты готов к испытанию?
— Готов, — спокойно отозвался тот.
Больше не медля ни секунды, Лекс поднял его в воздух, и Хайден ухватился за кинжал. В толпе снова началось движение, задние ряды, хранившие молчание, так же молчаливо хлынули вперед в надежде хоть что-то увидеть, а я затаила дыхание, потому что…
Увидев, как маленькая ладошка сына коснулась гигантской рукояти, я внезапно поняла — окончательно и бесповоротно, — что Хайдену это не по силам. Никому не под силу вытащить этот самый кинжал!
Он слишком большой!..
И, словно в подтверждении моих отчаянных мыслей, сын, отпустив рукоять, повернулся к Лексу: