– Ни то ни другое, – сказал Оден. – Ни мал ни велик. Но он очень уютный. Уютный…
И добавил, понизив голос:
– Как родной дом.
И не сказал больше ничего, потому что и говорить больше было нечего. Нечеловечески громкий голос возвестил посадку, и мы поспешили к выходу на летное поле. Там Уистен обернулся и поцеловал нас обоих – поцелуй крестного отца, который на прощание обнимает своих крестников, поцелуй благословения и прощания. Неожиданно он показался мне страшно старым и слабым, но одновременно и благородно торжественным – как готический собор.
В феврале 1973 года я приехал в Англию и отправился в Оксфорд повидать Уистена, который жил тогда в колледже Церкви Христовой. Мне хотелось дать ему гранки «Пробуждений» (он сам о них попросил и фактически был единственным, кроме Колина и тети Ленни, кто их видел). День был прекрасный, и, вместо того чтобы поехать со станции на такси, я решил прогуляться. Пришел с опозданием, и, когда увидел Уистена, он вертел в руках часы.
– На семнадцать минут опоздали, – сказал он.
Довольно долго мы обсуждали взволновавшую его статью из «Сайнтифик Америкэн» – статью Гюнтера Стента «Преждевременность и уникальность в научном открытии». Оден написал ответ Стенту, противопоставляя интеллектуальные истории науки и искусства (этот ответ был опубликован в номере за февраль 1973 года).
Вернувшись в Нью-Йорк, я получил от него письмо. Оно было датировано 21 февраля («День моего рождения», – добавил Уистен) и было коротким, но очень добрым:
Дорогой Оливер!
Спасибо за Ваше очаровательное письмо. Прочитал «Пробуждения» и считаю их шедевром. Поздравляю! Единственное предложение: если Вы хотите, чтобы книгу читали обычные люди, что они просто обязаны делать, – добавьте словарь технических терминов, которые Вы используете.
С любовью,
Уистен.
Получив письмо Одена, я всплакнул. Великий писатель, неспособный к поверхностным суждениям и не склонный к лести, называет мою книгу «шедевром». А может быть, это суждение относится к чисто литературным достоинствам «Пробуждений»? Имеет ли моя работа научную ценность? Я очень надеялся на это.
Весною того же года Уистен вновь написал мне. Он пожаловался, что его сердце «барахлит», и попросил приехать к нему в Австрию, где он с Честером Каллманом снимал дом. Но поехать мне по каким-то причинам не удалось, и я очень жалею об этом, потому что 29 сентября он умер.
28 июня 1973 года (день выхода в свет «Пробуждений») «Слушатель» опубликовал превосходную рецензию на мою книгу, написанную Ричардом Грегори, и в том же выпуске мою собственную статью о Лурии (мне предложили написать рецензию на книгу «Человек с разбитым в осколки миром»