Кто-то из моих друзей на «Побережье мускулов» советовал нагрузиться артаном, который был мне известен только как средство от болезни Паркинсона.
– Прими двадцать таблеток, – советовали мне. – При такой дозе ты будешь частично контролировать ситуацию. И все увидишь совершенно в другом свете.
И вот как-то утром в воскресенье я сделал то, что потом описал в книге «Галлюцинации»:
Я отсчитал двадцать таблеток, запил их глотком воды и сел ждать результата… Рот мой пересох, зрачки расширились, и мне стало трудно читать. Но это было все. Никаких психических изменений. Какое разочарование! Я не знал, чего я ждал, но ведь чего-то я ждал!
Когда я ставил чайник на кухне, в дверь постучали. Это были мои друзья Джим и Кэти, они часто заезжали в воскресенье по утрам.
– Заходите, открыто! – крикнул я.
Когда они устроились в гостиной, я спросил:
– Как вам делать яичницу?
Джим любил поджаренную с одной стороны, Кэти – с обеих.
Пока я возился с яйцами и беконом, мы болтали – между кухней и гостиной располагалась вращающаяся дверь, и мы легко слышали друг друга. Через пять минут я прокричал:
– Готово!
Поставил тарелки с яичницей на поднос и вышел в гостиную. Она была совершенно пуста. Ни Джима, ни Кэти – вообще никаких признаков чьего-либо присутствия. Я был так озадачен, что едва не выронил поднос.
Мне и на минуту не приходило в голову, что голоса Джима и Кэти, само их «присутствие» было чем-то нереальным, а именно галлюцинацией. Между нами шел обычный дружеский разговор – как всегда во время их прихода. И голоса ничем не отличались от обычных; не было и намека, пока я не прошел через вращающиеся двери в абсолютно пустую гостиную, на то, что весь наш разговор, по крайней мере их «партия», был полностью сконструирован моим мозгом.
Я был не только ошеломлен, но и порядком напуган. С другими наркотиками, такими, как ЛСД, я был знаком и знал, как они действуют на мозг. Мир выглядит и ощущается иначе; существование обретает некие особые, крайние формы и характеристики. Но мой «разговор» с Джимом и Кэти был обычным разговором, абсолютной банальностью, в которой не было никаких черт галлюцинации. Я вспомнил о шизофрениках, которые ведут беседы со своими «голосами»; но ведь эти «голоса» обычно либо обвиняют, либо издеваются, и уж во всяком случае не болтают о яичнице и беконе.
«Осторожно, Оливер! – сказал я себе. – Возьми себя в руки. Не допускай этого впредь». Погрузившись в свои думы, я медленно съел яичницу (ту, что приготовил для Джима и Кэти, я съел тоже) и решил пойти на пляж, встретиться там с реальными Джимом и Кэти, насладиться купанием и полуденным отдыхом.