– Я собираюсь приезжать по выходным, – заявила она в своей победной речи, с которой ее уговорили выступить. – Не знаю еще как, учитывая, что буря здорово попортила рельсы, но буду. Жить там мне не нравится.
Ее речь встретили возгласами одобрения.
– Черт, – продолжила она, так как люди ее еще не отпускали, – это ужасно. То, что тебя избирают, я имею в виду. Но ужасно и то, что произошло с этим городом. Нужны годы, чтобы снова засадить его деревьями и застроить. Работы так много, что о ней, наверное, лучше думать как о деятельности при вселенском разорении, благодаря которому мы можем начать все сначала. По крайней мере я буду расценивать это так. Мы сейчас видим очередной обвал, за которым последует очередной серьезный спад. Каждый раз, когда такое случается, появляется возможность взять ситуацию в свои руки и изменить направление, но до сих пор мы тру́сили, к тому же наше правительство было подкуплено теми, из-за кого случился обвал. А мы даже не знаем, куда нам двигаться. Но в этот раз мы постараемся добиться большего. В новом конгрессе много новых членов, и у самых прогрессивных из них есть очень хорошие идеи. Кажется, Тедди Рузвельт объявил о своем участии в президентских выборах в качестве кандидата от Прогрессивной партии, выступая как раз на этой площади, и потом вел кампанию из здания Мета. Тогда он, по-моему, проиграл, но это неважно. Я надеюсь, что у меня получится быть такой же бодрой, сильной и эффективной, как он. Я присоединюсь к тем, кто будет стремиться воплотить свои идеи. Но… – Она оглядела своих жильцов, испустила вздох. – Лучше бы мне быть рядом с друзьями. Вам всем я, конечно, буду рада, если навестите меня в Вашингтоне. Хотя сама буду проводить не меньше времени и здесь, я вам клянусь.
* * *
Затем Этторе и его пьяццолисты заиграли жаркое танго, и люди стали танцевать. Между песнями Этторе утирал лоб и, положив руку на сердце, объявил, что сам великий Астор Пьяццолла[148] вырос всего в нескольких кварталах к югу от того места, где они сейчас находились. Святой Нью-Йорк, сказал он, святой Нью-Йорк. Северный Буэнос-Айрес.
После еще одной песни Владе и Айдельба увидели, как к Шарлотт приблизилась подруга Франклина, Джоджо, и поздравила ее. Шарлотт поблагодарила девушку, а потом подозвала Франклина и попросила их обсудить, как бы взаимовыгодно совместить их проекты в Сохо и Челси. Франклин и Джоджо согласились на это, пожав руки и отойдя к столику с напитками, чтобы поискать там невскрытую бутылку шампанского.
Владе стоял перед группой Этторе, покачиваясь под милонгу и ощущая царящее вокруг буйство эмоций. Айдельба сказала, что устала, и ушла в его офис. Когда группа заиграла свою последнюю песню, Владе стал уводить по трапам совсем уже изнуренную Шарлотт.