Подошел я к издательству в половине десятого. Как раз - сейчас должна была закончиться планерка, и все расходятся по рабочим местам. Это признак времени - планерка перед началом работы. В своем времени я такого не помню. Хотя... может и есть такое, я же не офисный планктон, что я знаю о его жизни в ареале обитания?
Бабулька-«охранница» не обратила на меня ровно никакого внимания, и мое лицо как и в прошлый раз расплылось в улыбке - хорошо жить в безопасном государстве! Ни тебе террористов, ни диких воровливых гастарбайтеров! Все свои, все родные, и...никто не уйдет обиженным.
Когда постучал в дверь главного редактора, за ней послышался знакомый бодрый голос:
- Да-да, войдите!
Я толкнул дверь, и оказался пред светлыми (голубыми, это просто выражение такое!) очами главреда Махрова, небольшого кругленького человека, невероятно живого и подвижного. Ему бы в футбол играть, он бы точно имел успех. Футболист, который не стоит на месте, а все время куда-то бежит с невероятной скоростью и целеустремленностью. Вот таким и был Махров - целеустремленным футболистом, яростно несущимся по полю книгоиздания.
- Ооо! Привет! Михаил! Ох, как хорошо! Как хорошо!
Махров говорил это с таким придыханием, так повторял мое имя, и то, как ему в связи с этим именем хорошо, что я невольно порадовался тому обстоятельству, что на дворе 1970-й год, и если даже кто-то за дверью услышит Махровские «Ооо, как хорошо, Михаил!» - ничего скабрезного не подумает. В этом времени голубых сажают, и очень даже на приличные сроки. Реальные сроки.
Я честно говоря не знаю - зачем это нужно, и кому какое дело, как кто проводит свое свободное время. Но факт есть факт - гомосексуалистов в СССР сажают. Приравнивают к маньякам и педофилам. Мне лично всегда было плевать на то, кто какой там ориентации бродит по миру. Главное - пусть не выпячивают свои извращения, да и пусть себе занимаются чем хотят на добровольной основе. А станут детей вовлекать - сажать на кол, дабы неповадно было.
- Как ты вовремя приехал, Михаил! Как вовремя! Ты голодный? Чаю попьем? Заодно и поговорим! Я тебе все расскажу!
Я не был голоден, но от чаю точно не откажусь, ибо после завтрака в пельменной меня уже достал «сушняк», в горле совершенно пересохло. О чем я и и сообщил моему собеседнику. Он тут же унесся из кабинета и вернулся минуты через три, жестом пригласив меня сесть в кресло возле журнального столика в углу. Тут было оборудовано что-то вроде места для переговоров, и сидеть здесь среди кадок с экзотическими растениями очень даже приятно. Уютно.