После смерти отца по завещанию к нему перешла большая часть состояния князей Ворожеевых. Остальное досталось сыну Алексису и супруге Елизавете в равных долях. Безответственный, бездарный и празднолюбивый князь Дмитрий Ворожеев со своей легкой руки прокутил практически все свое состояние. Он пытался подобраться к состоянию своей супруги, однако это ему не удалось. В брачном договоре, который был составлен незадолго до заключения его брака с Елизаветой Шалуевой, предусматривалось раздельное владение имуществом супругов. Это означало, что Ворожеев не имел никакого права ни на собственность Елизаветы, принадлежащую ей до брака, ни на собственность, приобретенную во время брака на её средства, ни на доходы, полученные от этой собственности. Но такого же права не имела и Елизавета. В свое время её это очень угнетало. Ей приходилось вести все хозяйственные дела, ломать голову над тем, как лучше распорядиться вырученными средствами, куда выгоднее сделать вложения, а её супруг беспечно и легко растрачивал все на свои развлечения. И ей ничего не оставалось, как разводить руками от своей беспомощности или молча наблюдать, как совершаются невыгодные и убыточные сделки. Но потом она научилась из подобных бездарных трат своего мужа извлекать определенную пользу для себя. Она перекупала его векселя, заложенные им ценности, погашала некоторые из его долгов. В итоге, имущество Ворожеевых возвращалось, но уже к Елизавете.
Однако в том же брачном договоре, наряду с раздельным владением имущества, было также предусмотрено, что в случае если один супруг разоряется, другой супруг обязан выплачивать ему денежное содержание, обеспечивающее ему достойное его положению в обществе существование. И ещё одно условие: если один супруг имеет долги, но не имеет достаточно средств, чтобы расплатиться с ними, за него обязан это сделать другой супруг.
Таким образом, с одной стороны, имущество Елизаветы юридически находилось в безопасности от посягательств мужа, а с другой - на ней были все его расходы и долги. И Ворожеев, с одной стороны, был зависим от своей жены, с другой - свободен с своих тратах.
Однако, как не очевидна была его зависимость от жены, он этого не признавал. Или, во всяком случае, вел себя так, словно этого не признавал. Он по-прежнему неуважительно относился к Елизавете, по-прежнему пускал в ход насмешки, унизительные замечания и оскорбления. Своим отношением он как бы давал ей понять, что если он зависим от неё в средствах, то она зависима от него во всем остальном. Даже траты он совершал так, словно ему по праву были предоставлены средства из специальной казны.